eng
Вы здесь:
youtube vk telegram tiktok
26 ноября 2019, 11:30
Просмотров: 2555
Печать
E-mail
Под флагом сборной страны
19 ноября сборная России по футболу провела заключительный поединок отборочного турнира чемпионата Европы 2020 года. В Сан-Марино наши ребята разгромили местную команду со счётом 5:0. Примечательно, что в этом поединке состоялся дебют бывшего владимирского торпедовца Максима Беляева в сборной страны. И сегодня мы предлагаем вашему вниманию материал о пяти футболистах нашего коллектива, которые в разные годы одевали майки главной команды СССР и России.


АФОНИН Валентин Иванович

afoninРодился 22 декабря 1939 года во Владимире.
Защитник.
Воспитанник владимирского футбола.
Выступал за команды «Труд» и «Трактор» (Владимир) в 1959 - 1960 гг. Также выступал за СКА (Ростов-на-Дону), ЦСКА (Москва).
Дебют в «Труде» (Владимир): 18 апреля 1959 года в матче «Металлург» (Днепропетровск) - «Труд» (Владимир) - 1:1.
Всего в первенствах СССР в составе «Труда» и «Трактора» (Владимир) провёл 54 игры.
Заслуженный мастер спорта.
Чемпион СССР 1970 года.
За сборную СССР сыграл 42 матча (в том числе 3 матча - за олимпийскую сборную СССР). Также за сборную СССР сыграл в 1 неофициальном матче.
Участник чемпионатов мира 1966 (4-ое место) и 1970 гг.
Участник чемпионата Европы 1968 года.
Работал в СКА (Ростов-на-Дону), СКА (Хабаровск).


Интервью 2003 года

Валентин Афонин брал золото с ЦСКА, со сборной штурмовал два чемпионата мира (полуфинал-66 и четвертьфинал-70), а с конца девяностых трудится директором реутовской детско-юношеской школы «Приалит». Завтра Афонину исполняется 74, но он до сих пор ежедневно, даже в выходные, тратит пару часов на дорогу - на метро и автобусе - в один конец через всю Москву - с северо-востока в ближайшее Подмосковье. Чтобы вписаться в плотный график Афонина (отвлекают молодые игроки, бухгалтер, тренеры), я и сам приезжаю в Реутов два дня подряд. Кабинет директора ДЮСШ находится на втором этаже служебного помещения у стадиона «Старт» - рядом с секцией кикбоксинга. На вешалке - черная рибоковская куртка ЦСКА 2011 года. «Что не подходит футболистам, отдают нам, ветеранам», - объясняет Афонин.

- Каждый год у нас попадаются ребята с талантом, - продолжает директор «Приалита», - но сразу появляются селекционеры московских клубов. Даже за малышами 2004 года уже стоят в очереди. Приходят и срывают бутончик. Забирают пацанов в 9-10 лет. Один наш мальчик, 1997 года, полтора года назад перешел в ЦСКА, а этой осенью сыграл в юношеской Лиге чемпионов.

- А вас как срывал московский клуб?
- Я играл за Владимир и после сезона попал в сборную второй лиги. До этого в мой захудалый домишко приезжали из Риги, из Ташкента. Администратор «Пахтакора», картежник Барский прибыл прямо в мой день день рождения, перед новым годом. Узнал как-то, где я живу, стал прямо за праздничным столом приглашать в свою команду. Тогда я и не думал, что могу куда-то уехать, но играл за сборную второй лиги, меня увидел Блинков из «Динамо» и позвал в к ним. Сказал матери: «Поехал счастья искать», сложил в фибровый чемодан одну рубашку, одну пару носков и поехал в Москву.

- А там что?
- А там поселился в общежитии - тогда все динамовские спортсмены там жили. Моим соседом по койке, например, был олимпийский чемпион Вася Руденков, метатель молота. Прошло месяца два. Якушин с основой вернулись откуда-то из Африки. Первая тренировка после отпуска. Якушин говорит: «Защитники - в правую сторону». Ну все и вышли. А мне чутье подсказало: посчитай, сколько людей. Оказалось, что нас, защитников, в команде собралось аж тринадцать. А тогда же «дубль ве» играли - это три защитника. Думаю: «Е-мое, когда ж до меня очередь дойдет». Возвращаюсь в общежитие, а там сидит начальник СКА Ростов. В погонах. «Поехали! Квартиру, невесту тебе найдем». Они уже два года играли в высшей лиге. Отдал форму Славе Прохоровскому, легкоатлету, и укатил в Ростов.

- Вот так просто?
- Так я ж молодой был, из деревни. Военный билет и трудовая книжка остались в «Динамо» - в итоге схватил я годовую дисквалификацию за то, что написал заявления о приеме в два клуба. Кроме меня, наказали Щеголькова, который точно так же убежал из «спартака» в «Динамо» Киев. Все равно я остался в Ростове - там молодежь, друзей больше, пробиться в состав проще. В федерации меня рвачом называли - а я был пацан, в одних тапочках на босу ногу. Какой из меня рвач?

- И как дисквалификацию пережили?
- Ходил в парк на зарядку, тренировался сам – мне даже за дубль играть не разрешали. В СКА мне сделали еще один военный билет - поставили левый штамп, стал я старшиной сверхсрочной службы. Через год в Ростов приехал Виктор Александрович Маслов, вот его портрет надо мной висит. Кличка - Дед. Он меня учил центрального защитника играть. Видел во мне перспективу - хотя даже я ее не видел. Ни веса, ни роста - только скорость да отбор. Я в седьмом классе был разыгрывающим в баскетбольной команде, так Маслов мне говорил: «Ты должен играть как в баскетболе - всегда на опережение».

- СКА ведь тогда высоко забирался?
- К концу первого круга 1963 года на втором месте шли. Но приехали в Ленинград и мне там полжизни испортили. На десятой минуте левый край «Зенит» Кротков сломал мне ногу в двух местах. Щиточки у меня были бамбуковые, самодельные. Две костяшки на вылет. В «Правде» наутро написали про эту игру: «Четыре гола, трое носилок». Из-за перелома я выскочил почти на целый год. Восстанавливался со страшными муками. На сборах выходил в Сочи из автобуса и бежал до Кудепсты, чтоб ногу разработать.

- Какие еще поездки в составе СКА запомнились?
- Сборы мы проводили в Африке. «спартак» летал во Францию, Тбилиси в Южную Америку, «Динамо» в Англию, а Ростов - в Мали, Гвинею, Уганду. Прилетели как-то в Мали, а там не поле - железобетон, ни одной травинки. Спасла олимпийская сборная ГДР, дали нам по комплекту резиновых бутс. А перед тем как в автобус садились, местные пугали: «После восьми осторожнее. Белых поймают, съедят». Но ничего, обошлось.

- А жили там где?
- В студенческом городке. Помню, как все на балкон сбегались, когда голые по пояс женщины проходили мимо - несли на голове полотенца, чтобы постирать их в реке Нигер. Для нас-то это запретная тема была, голые женщины, – а они там все так ходили. Еще завтраки запомнились - мы молодые, голодные, ждали, что нам картошки принесут, а нам давали кукурузные хлопья с молоком. Мали же французской колонией была, вот и кормили французскими завтраками.

- А в сборную как попали?
- Очень неожиданно. Сначала меня позвали во вторую сборную, но в Кельне с немцами я сыграл неудачно. Вызывает тренер Гуляев: «Если б знал, что ты так насрешь…». А мне обидно - я ж с детства мечтал хоть один матч за сборную сыграть и так близко к этому подошел, к тому же после двойного перелома. Но вдруг Гуляев продолжает: «Садишься на самолет - летишь в Москву. И готовишься к игре с Югославией». Оказывается, в первой сборной у Володьки Пономарева спина заболела и меня вызвали на замену. Сборная тогда в Тарасовке жила. Прилетел ночью. Места мне не хватило. Постелили в коридоре. Утром кричат: «Построение». Встаю, смотрю: Яшин идет, Валерка Воронин, Численко.

- А тренер?
- Морозов по кличке Блатной. Он же всегда в черном берете ходил, как испанец. Вызывает: «Валь, ты правого защитника играл когда-нибудь?» - «Только в детстве», - отвечаю. На установке Морозов объявляет: «Справа у нас сегодня Валя Афонин». И Яшину: «Лева, ты ему помоги». Играл против Йосипа Скоблара, который на следующий год в Марсель уехал. Справился, закончили 0:0. В аэропорту увидел «Советский спорт» со словами: «Мы искали правого защитника, а он есть».

- И в Рио вас выпустили против Пеле.
- Еще раньше, летом, бразильцы играли в Москве. Я тогда еще не был в сборной и смотрел игру по телевизору в гостинице - из-за чьих-то спин. Пеле там всех развозюкал и осенью, перед поездкой в Бразилию, специально под Пеле взяли побольше защитников: Алика Шестернева, Хуана Усаторре из Минска, Муртаза Хурцилаву, меня.

- Как готовились к Бразилии?
- Чемпионат кончился, говорю Копаеву, партнеру по СКА: «Алик, давай место в сборной забьем. Выпихнуть-то из нее могут моментально - игроков море, а когда еще будет шанс закрепиться. Давай в отпуск не поедем: зима в Ростове мягкая, Левбердон рядом. Выпьем пивка и на песочке потренируемся с мужиками. Приедем уже на 70 процентов готовые. Так и получилось - Хурцилава приехал в Бразилию после отпуска с животом, а я из двенадцати игр одиннадцать с половиной в основе отыграл.
Перед первой игрой потренировались неделю - жара, декабрь, лето только начинается. Морозов вызвал: «Завтра против Пеле будешь играть». - «А мне какая разница». Я знал, что убежать он от меня не убежит, главное было мяч у него отбирать. Потом повезли нас в посольство, включили нарезку с игрой Пеле за «Сантос». А там только лучшие моменты - летает, пяткой забивает.
После этой игры случай интересный произошел. В начале второго тайма Пеле все-таки забил, мы сыграли 2:2, а меня заменили минут за двадцать до конца - так что в раздевалку я пошел раньше всех. Выхожу из душа, надеваю костюм, вижу - идет делегация, а во главе - наш посол, мордастый такой, крепкий, и сенатор Роберт Кеннеди, младший брат убитого президента. Так получилось, что рядом с ними оказались я и Миша Месхи, который тогда не попал в состав. На следующий день наше фото с Кеннеди все газеты обошло. Через несколько лет Кеннеди-младшего застрелили палестинские террористы.

- Что еще памятно из той поездки?
- После Бразилии играли с Аргентиной. В нападении у них бегал такой Эрминио Онега. Банишевский им быстренько забил. Аргентинцы подают мяч с углового. В воротах Лева Яшин. Падает с мячом, а Онега налетает и задевает Леву. Нас предупреждали, чтобы держали себя в руках, но когда я увидел, как Онега атаковал Яшина, я подбежал и засадил Онеге с носка по ребрам. Посол потом в ярости ворвался в раздевалку: «Вы чего здесь творите?!»

- Владимир Пономарев рассказывал, что на чемпионате мира в Англии в свободное время читал Есенина. Чем там вы занимались?
- После поражения в полуфинале Морозов решил: 12 человек основы готовятся к игре за третье место, остальные, в том числе и я, - на три дня свободны. Выделили нам автобус, поехали в музей мадам Тюссо. А костюмы у нас были очень похожи на те, в которые были одеты восковые фигуры, символизировавшие охранников музея. Решил подшутить. Забежал на пролет между первым и вторым этажем, замер и стою. Люди проходят и не могут разобрать: не то Афонин, не то восковая фигура. Одна баба, переводчица, приблизилась посмотреть - живой или не живой. Подкрадывается ко мне - я не выдержал, как фыркнул на нее. Бедная, чуть в обморок не упала.

- А что за история, когда вас на базе навещали северные корейцы?
- После двух туров мы обеспечили себе выход в плей-офф, а они пришли просить, чтоб на последний матч мы выставили основной состав. Запомнил, что вся их делегация в сталинках (куртках с карманами) была. В качестве поощрения обещали сборники Ким Ир Сена. Вот спасибо. Мы, кстати, у чилийцев тогда выиграли, но книжек так и не дождались.
В полуфинале нас обыграли немцы, Шнеллингер  тогда Численко поломал - Игорь толком и не восстановился потом. Немцы вышли в тот самый финал, где Тофик Бахрамов гол Херства засчитал. В середине семидесятых я служил в ГДР,.Западный сектор был рядом и как-то раз по немецкому телевидению я увидел, что они продолжают обсуждать тот гол. Какие-то траектории высчитывали. Десять лет не могли успокоиться. А в 1991 году поехал с ветеранами в Англию. И в футбольном музее увидел перекладину, от которой тогда мяч отскочил.

- На чемпионат Европы потом вы, как известно, с приключениями пробивались.
- Еще с какими. В 1968 году мы параллельно играли отборочные матчи и на чемпионат Европы, и на Олимпиаду. Получилось, что за месяц должны были сыграть 6-8 матчей, чтобы все выиграть и всюду попасть. Переносов никаких не было, поэтому сразу после матчей я дул на самолет и на следующий день играл за Ростов. В 1/4 чемпионата Европы попали на венгров. Там пропустили два и в «Лужниках» нужно было выигрывать 3:0. Так Якушин что придумал: выпустил пять защитников, четырех нападающих и только одного полузащитника, Валерку Воронина. В «Лужники» 102 тысячи набилось. Выиграли. После игры весь стадион держал над головами зажженые газеты - такая эйфория была. Когда домой вернулся, теща от радости мне обручальное кольцо подарила - которое ей от прабабки осталось. Я его, правда, потерял потом. Бобров на сборах в Болгарии нас так навалтузил, что ни рук, ни ног не чувствовал - так и слетело.
Так вот. За неделю до полуфинала чемпионата Европы мы играли решающий матч отбора Олимпиады с Чехословакией. В первой игре с ними я дернул заднюю мышцу и стали решать - везти ли меня на ответную игру, а потом и в Италию, на Евро. Визы тогда месяц оформляли и, если что, на смену мне никого вызвать бы не смогли. Врач Сегал пообещал: «Я Вальку подготовлю». Но никакого обследования не было. Только токами Бернара меня лечили.
Тренируемся - и вдруг пропал Валерка Воронин. Он тогда только машину купил. День его нет, второй. На третий появляется. К Численко подходит: «Игорь, сходи отмажь меня, а?». Тот ему: «Как е….ся - так без Игоря, а как отмазывать - так Игорек». В общем, собрали всю команду в холле. Андрей Петрович Старостин объявляет: «Воронин за нарушение режима отчислен». Это был последний шаг Валерки как большого игрока. Попрощался и уехал. Потом попал в жуткую аварию и его уже было не узнать.
Наутро улетаем в Чехию, а нам там такую бойню устроили - Нодию, Число сломали. Пиварник, правый защитник, рубака, половину наших измесил. А у нас через неделю чемпионат Европы. Мне день и ночь токи колят. Старостин приходит: «Валя, как ты?» А как я - на поле-то вышел, но только травму усугубил. Играли с итальянцами в Неаполе, где они никогда не проигрывали. Я - против Доменгини. Закончили вничью, а потом случилась эта легендарная история – пенальти тогда не было и победителя определяли монеткой. Когда Алик Шестернев жребий бросал, я в душе мылся - даже не думал о том, что можем из-за такой глупости проиграть.

- Обидно.
- Не то слово. Старостин перед турниром обещал: «Если выиграете, озолотим - по 200 долларов каждому». Такие тогда вознаграждения были. Когда Шестернев не угадал с монеткой, Старостин объявил: никаких денег.

- А на следующем чемпионате мира сколько заработали?
- Только суточные - 86 долларов. Чемпионат проходил в Мексике, готовились к нему в жутких условиях. 3500 метров над уровнем моря. Аж кровь из ушей шла. Перед турниром Женька Рудаков, основной вратарь, сломал ключицу. Вызвали 40-летнего Леву Яшина, он как раз мечтал стариной тряхнуть. Основными крайними защитниками перед турниром были Ловчев и Дзодзуашвили, но на бельгийцев решили поставить меня - я против их лучшего игрока, ван Химста, удачно сыграл в 1965-м. Вышли в четвертьфинал, а там конфуз произошел - на предпоследней минуте овертайма мы с Кавазашвили были уверены, что мяч ушел за лицевую, но Кубилла вернул его в игру, навесил, а Эспарраго забил.
Начальник сборной Андрей Петрович Старостин в своей книге «Повесть о футболе» описывал последствия той истории так: «Я поспешил в судейскую раздевалку, сознавая безнадежность апеляции. С трудом пробившись к судье через полицейский кордон, я застал его развалившимся в кресле с бутылкой воды в одной руке и стаканом в другой. Он был доволен собой и не скрывал сардонической улыбки, выслушивая мои претензии к его судейству, которые я довольно возбужденно, если не сказать больше, высказывал комиссару оргкомитета по проведению чемпионата. Я никогда не подписал ни одного протеста, но все же по решению руководства делегации протест был подан своевременно, но, как и следовало ожидать, никакого практического значения он не имел».

- В конце того года у вас еще был эпический золотой матч с «Динамо» в Ташкенте. Чем он запомнился?
- Чем? Пьянкой. Дело так было. За два года до того Бобров уговорил меня переехать из Ростова в Москву, но потом тренером ЦСКА сделали Николаева. Отношения у нас сложились не очень симпатичные. Он взял Войтенко из Свердловска на мое место, я с врачом откровенно это обсудил, мои слова донесли Николаеву и мы разругались. На сборе в Сочи он меня послал, а я его. Он тогда еще сборную тренировал и перед золотым матчем укатил с ней в коммерческое турне в ФРГ, а оставшихся в ЦСКА игроков отправил играть товарищеские матчи в ГДР. В итоге в Ташкент мы прилетели из Германии. Я уже опытный был, взял с собой проигрыватель «Филипс», 10 пластинок («Битлз», Том Джонс), на разгул денег взял. Думаю, Ташкент есть Ташкент. Жили там на даче главы республики Рашидова.

- Откуда у вас тогда столько пластинок было?
- Мы с Численко за рубежом набирали. Московские меломаны Игорю в каждую поездку готовили список - что привезти. Потом переписывали. У нас врач был, Белаковский, шикарный мужик, хитрый, он прямо на сборы брал проигрыватель и ночами переписывал то, что Численко своим знакомым покупал.

- Душевно тогда чемпионство отметили?
- Команда небогатая была, выпили по стаканчику шампанского и все - деньги закончились. Но у Афонина-то деньги были! Два дня после победы не могли вылететь - Москва не принимала, и когда нас наконец стюардессы увидели - ахнули: «Да-а, ребята после большой дуги». Утро, мы все опухшие. В Москве нас оркестр встречал - они, бедные, два дня нас в аэропорту дожидались. Потом на приеме у министра обороны Гречко нам вручили фотоаппараты и радиоприемники. Награды за золотые медали.

- Когда оставили армию?
- В начале восьмидесятых в Хабаровске. Сохранил их в первой лиге, но они все равно решили менять тренера. А я ж военный - куда меня денешь. Говорят: «Послужи пока в войсках». Спал в каком-то подвале между труб. В бомжа не превратился, но, имея погоны, я там жил как бомж. Надо было увольняться из армии, но из Москвы пришли документы: «Офицер Афонин не служил в вооруженных силах». Мой первый военный билет ведь в «Динамо» остался. В СКА меня от балды приняли, везде болельщики клуба сидели, помогли – написали карандашом, что призван, а самого приказа не было.
Получилось, что я играл столько лет в СКА, ЦСКА, в ГДР служил, на приеме у министра обороны был, но формально в армии не служил. По тем временам это ж застрелиться можно было – 25 лет коту под хвост. Поехал разыскивать свои документы – привез 5 кг атлантической селедки и мне нашли платежные ведомости СКА как доказательство, что я все-таки состоял в военной организации. Так и все и разрешилось.

Д.Романцов, sports.ru. 2013 год



Интервью 2004 года

Он оказался удивительным собеседником - просто кладезь для журналистов. Вопросов задавать практически не пришлось. Валентин Иванович крепко взял инициативу в свои руки, а мне оставалось только не упустить ни слова - и забыть про заранее составленный план интервью.

Защитник сборной СССР 68-го был предельно откровенен, не держал что-то про запас, выдавая "на-гора" то, чем жили тогда футболисты, о чем думали, о чем молчали да попросту и не могли рассказывать.

Первый вопрос 64-летнего Афонина, который ныне работает директором детской спортивной школы "Приалит" в подмосковном Реутове, похоже, задел за живое. Начал я с того, что, дескать, сейчас для сборной преодоление отборочного сита - уже событие, а в афонинские времена это само собой разумелось. Вот и в 68-м отборочную кампанию прошли, что называется, на ура...
 
- На ура, говорите? - прервал меня Валентин Иванович. - Как бы не так! Это сейчас так кажется, а тогда возникали совсем другие ощущения. По ходу любого турнира, естественно, присутствуют стратегические плюсы и минусы, недочеты, просчеты или, если хотите, невнимательность федерации, неувязки тренера с составом. Теперь, издалека, судить трудно. Но знаю точно: попасть на чемпионат Европы было ничуть не легче, чем на первенство мира. В отборочном турнире команд участвовало много, пусть и меньше, чем теперь, а в финал попадало мало. Не то что сейчас.

Об ответственности, настрое лишний раз говорить не приходилось. Понимаю: сегодня - огромные деньги, контракты, психологическое давление клубов. Отсюда и отказы выступать за сборную. А для нас попасть в национальную команду было огромным счастьем - крылья вырастали. Когда в ростовский СКА, за который я выступал, приходил вызов, сразу будто оказывался на другом этаже жизни. Тем более что из Ростова регулярно - в разные периоды - вызывали только, пожалуй, Виктора Понедельника да меня. Сегодня же внутренний футбольный мир - другой...

Вспоминаю, как мы в 1/4 финала после группового этапа, где обошли Австрию, Грецию и Финляндию, встречались с Венгрией. Первый из двух поединков - 4 мая 68-го в Будапеште - проиграли - 0:2. И в Москве 11 мая требовалось выиграть с крупным счетом. Хитрющий Якушин выпустил в ответной встрече пять защитников, одного полузащитника и четырех нападающих. И мы разорвали венгров! А потом были горящие Лужники, заполненные до отказа. Такого я никогда не видел: сто с лишним тысяч зрителей зажгли факелы из газет и стоя приветствовали наш выход в финальную часть чемпионата Европы.

Казалось бы, все отлично: готовься к Европе - и все. Но тут заработала, если так можно сказать, бюрократическая машина. Параллельно шел еще один отборочный турнир - олимпийский. В нем мы обыграли поляков, и теперь предстояло играть с Чехословакией. Тогда ведь не было того деления, как сейчас, - на первую сборную и олимпийскую. В странах соцлагеря официально все футболисты считались любителями, а потому в олимпийском турнире выступали первые команды.
Короче, играть с чехами две игры, по итогам которых сильнейший получал путевку на Олимпийские игры в Мексику, заставили нас. Мы такого поворота, если честно, не ожидали. Впрочем, в тот момент нам было в какой-то степени все равно: какая разница, кого обыгрывать. Не боялись никого. Но мы еще не знали, какая бойня нас ждет...

В Москве выиграли - 3:2. И вполне могли рассчитывать на общий успех. Но затем приехали в Остраву (в ответном матче Афонин не играл). Чехословаки во главе с защитником Пиварником устроили нам "Брестскую крепость" - били так, что искры из глаз летели. Чуть не до рукопашной доходило. Со стороны соперников исходила жестокость с откровенным хулиганством. А наши практически не отвечали - нельзя было, запрещали! В 68-м, как вы помните, отношения между нашими странами были напряженные...

На 31-й минуте вынужденно заменили Виктора Аничкина. Именно после того матча фактически закончил с футболом Игорь Численко. Он еще пытался играть, но все это, конечно, было не то. Там же сломали Гиви Нодия. Теперь представьте: мы отправились в Чехословакию с таким расчетом, чтобы без заезда домой сразу махнуть в Италию - на чемпионат Европы. И еще - с ЧССР мы играли 1 июня, а с хозяевами ЧЕ в полуфинале - 5-го. Через четыре дня! Из-за этих "внеплановых" встреч подготовки к первенству континента как таковой не было. К тому же раньше за границу оформляли минимум полтора месяца, помните? Это сейчас: заболел игрок насморком, тотчас вызывают замену - без проблем. А нас выехало 18 человек. Троих, как я уже сказал, потеряли в Остраве. Плюс я потянул мышцу, и мое участие было под вопросом. Врач команды Саша Сигал уговорил взять меня - под свою ответственность. И успел вылечить. Вот сами и посудите: на европейский чемпионат, виданное ли дело, в нормальном состоянии поехало всего 15 человек, а если вычесть еще и вратарей, то 13-14. Выбор у тренеров оставался, мягко говоря, небогатый. Недаром Николай Петрович Старостин, руководитель нашей делегации, постоянно бегал вокруг меня: "Валя, как ты, как нога?"

Итак - состав практически без замен. Не было возможности варьировать тактику. Вот какой след оставил остравский матч! Может, я чего-то не понимаю, но играть решающий поединок отборочного олимпийского турнира, а через четыре дня - полуфинал чемпионата Европы неправильно.

С итальянцами встречались в Неаполе. Город они выбрали не случайно - там хозяева почти никогда не проигрывали. А мы - в заплатах и на костылях.
 
- Итальянцам, как водится, помогали?
- Хозяев по идее должны "тащить". Тем не менее не помню, чтобы возникли какие-то вопросы по судейству. Я играл слева в защите, держал Доменгини. Вроде справился по крайней мере корить себя не за что. Да и вообще выглядели неплохо, сыграли достойно. В основное и дополнительное время - 0:0.
К слову, до игры в Неаполе нам огласили премиальные. Старостин так и сказал: "Если выиграете, озолочу!" Это означало по 200 долларов на человека.
Победителя определяли с помощью жребия. Позвали Алика Шестернева как капитана. Помню, мы сидели в раздевалке, ждали результата. Ну а когда трибуны грохнули, стало ясно: местные выиграли. Было бы счастье на нашей стороне, могли в финале играть. А так - из-за орла или решки сразу стали "врагами народа".
В матче за третье место встречались с англичанами, действующими чемпионами мира, между прочим. Против кого конкретно играл, в памяти не отложилось. Не скажу, что мне было безразлично, с кем соперничать, но по этому поводу не зацикливался. С британцами тоже неплохо выглядели. 0:1 долго держались, теплилась надежда отыграться, но у тренеров, повторюсь, не было простора для творчества, чтобы претворить в жизнь свои замыслы. Это в истории остравский матч обозначен лишь сухими цифрами - 3:0. А на самом деле федерация нас бросила на плаху, чтобы нам оторвали голову.
 
- Оргвыводы по итогам чемпионата последовали? Как-никак экс-чемпионы и финалисты двух предыдущих Кубков Европы заняли четвертое место...
- Как только проиграли англичанам, в раздевалке с нами, футболистами, уже никто не здоровался. А на следующий день и вовсе не замечали. Такая у нас была традиция. Потом постепенно отсекали. А чего с нас было спрашивать?
Вспоминается, кстати, что и Воронина дома оставили. На собрании, за два дня до отъезда, отчислили из команды. Первый матч с чехами стал для Валерки последним за сборную. Прилетели в Италию, а там в газетах заголовки: "Finita Voronin". Он где-то в этих числах разбился на машине. Позже восстановился. И даже играл - но уже в другой жизни. А тот, всем известный Воронин остался там - до собрания.
При этом 60-е годы все равно были для нас успешными. В 60-м выиграли Кубок Европы, в 64-ом - дошли до финала, в 66-м - стали полуфиналистами чемпионата мира, а 68-м - Европы. А годом раньше сборную СССР признали лучшей на континенте - по рейтингу, как сказали бы сейчас.
Думаю, возрождение нашего футбола отложено не в такой уж долгий ящик. Все-таки в Советском Союзе был совсем иной выбор: грузинский, украинский, армянский и другие ингредиенты смешивались - и удивительный получался коктейль...



ЛОСЕВ Виктор Васильевич

losevРодился 25 января 1959 года в Муроме.
Защитник.
Воспитанник муромского футбола.
Выступал за «Торпедо» (Владимир) в 1977-1978 гг. Также выступал за «Авангард» (Муром), «Торпедо» (Москва), «Факел» (Воронеж), «Динамо» (Москва), «Серпухов» (Серпухов). Работал тренером в «Техинвесте-М» (Московский), «Факел» (Воронеж), ФК «Химки» (Химки), ФК «Уфа» (Уфа).
Первый гол в «Торпедо» (Владимир): 29 августа 1977 года в матче «Торпедо» (Владимир) - «Уралан» (Элиста) - 2:1.
Всего в первенствах СССР в составе «Торпедо» (Владимир) провёл 81 матч, забил 3 гола.
Сыграл 3 матча в составе сборной СССР.
За олимпийскую сборную СССР в 1987 - 1988 годах сыграл 12 матчей. Олимпийский чемпион 1988 года (капитан сборной СССР).
Серебряный призёр чемпионата СССР 1986 года. Бронзовый призёр чемпионата СССР 1990 года. Бронзовый призёр чемпионата России 1992 года.


БРЫЗГИ ШАМПАНСКОГО В СЕУЛЕ

Этот майский вечер выдался необычайно теплым для нынешней холодной весны. Однако на легком ласковом сквознячке при входе на северную трибуну динамовского стадиона его и в плотном длиннополом плаще пробирала дрожь. Нервы... Подобного возбуждения ему не приходилось испытывать, пожалуй, уже лет шесть, с 1988-го, с олимпийского Сеула.

Мимо проходили люди, спешили занять свои места на трибуне перед гвоздевым матчем теперешнего российского футбольного репертуара "Динамо" - "Спартак" в полуфинале национального Кубка. Ему спешить было некуда. Случайно оказавшись под трибунной табличкой-указателем "Ряды... Места...", он вдруг впервые реально ощутил неотвратимость приближающейся развязки, понял, что его место на правом фланге обороны занято безвозвратно, что в рядах команды его больше не будет.

Его узнавали, здоровались, о чем-то спрашивали. Отвечал машинально, по привычке, потом с трудом припоминал, с кем и о чем тогда говорил. Потому что не мог оторвать последнего взгляда от футбольного поля, где разминались его партнеры и соперники. Теперь уже - бывшие. Помимо воли, лезли в голову эпизоды прошедших матчей "Динамо" со "Спартаком", другими клубами с его участием, пробуждались в мозгу сполохи прошедших сражений.

В этот день, 6 мая, ему предстояло выйти на ставший родным динамовский газон в последний раз и всего-то на считанные минуты, чтобы попрощаться с ним, с трибунами, со зрителями, вместе с которыми столько всего было пережито, получить последний в карьере футболиста приз под условным названием "За верную службу" вместе с парой добрых слов, напутствиями и букетом необъятных размеров от руководителей клуба.

Испытание не для слабонервных. Многие, в каких только переделках не побывавшие футбольные бойцы, не могли сдержать слез во время такой церемонии.

- Стоит ли устраивать столь торжественные, многолюдные проводы из большого футбола? - спрашиваю героя нашего повествования, олимпийского чемпиона, капитана сборной СССР на Играх в Сеуле, многолетнего капитана московского "Динамо", заслуженного мастера спорта Виктора Лосева. - Может быть, расставание с товарищами по клубу где-нибудь в узком кругу, в более интимной обстановке избавило бы вас от чрезмерного волнения, излишних переживаний.
- Мне сначала тоже так казалось. Тем более что в первые ряды я никогда не рвался, а тут еще почти два года не играл, народ меня мог и позабыть. Но президент нашего клуба Николай Толстых считал иначе, убедил меня, что дело чести клуба проводить футболиста на тренерскую работу с почестями, соответствующими его заслугам, дать ему возможность попрощаться с болельщиками, с которыми он столько лет оставался неразлучен. Это были необычайно волнующие минуты. Я благодарен футбольному клубу "Динамо" за все, что он для меня сделал. Но за эту последнюю торжественную церемонию ему - отдельное огромное спасибо. Ведь подгадали-то ее к центральному матчу "Динамо" - "Спартак".

- Все-таки когда футболисту кто-то из тренеров или руководителей клуба намекает, что все, пора заканчивать, елеем пышных проводов бередящую рану в душе, наверное, все равно не заглушить.
- В свой адрес никаких таких намеков я не слышал. Решение об уходе из футбола принял сам, хотя чувствую, что сил еще невпроворот, три-четыре года не просто протянул бы в футболе, отыграл бы на полную катушку. Если бы не проклятое колено. Сломался я, как сейчас помню, 25 июня 1992 года. Хотя к этому шло давно. К тому времени у меня на правом колене уже не было крестообразной связки, голень, как выражаются медики, "гуляла в пустом ящике" сама по себе. И вот на тренировке неудачно приземлился после прыжка, порвались сразу внутренний и наружный коленные мениски. Случилось это в Испании, тамошние врачи сделали снимок и чуть в обморок не упали: как же вы играете, говорят, у вас же все хрящи на суставах стерлись. Потом в ЦИТО мне удалили мениски, начал было бегать кроссы, тренироваться по индивидуальному плану. Радовался уже, думал, скоро опять на поле выйду. Тут голень во второй раз из сустава вылетела. Новая операция три часа длилась, закрепили мне связку на винтах. Профессор Сергей Павлович Миронов сказал тогда: "Дай Бог, чтобы ты мог ходить нормально". Еще целый год я пытался вернуться, но боль мучила такая, что даже в квадрат с ребятами поиграть не мог. И все же на что-то надеялся, всю последнюю зиму кроссы себе устраивал. Напрасно оказалось.

- Похожие травмы надолго вывели из строя других динамовцев - Склярова, Царева, Тимофеева. Интересно, что они ведь тоже защитники. Это что, профзаболевание?
- Может быть, в этом что-то есть, но, мне кажется, основная причина таких травм кроется в зимне-весенних переходах из манежей на грунт, а потом обратно в условиях обычных для этого периода максимальных физических нагрузок. Может быть, надо как-то дозировать нагрузки при смене игрового покрытия или же отказываться от товарищеских игр на естественных полях.

- В бытность игроком вы не вправе были что-то советовать тренерам на этот счет?
- Конечно, тем более что на сто процентов не могу быть уверен в своей правоте. Спартаковцы, например, давно готовятся к сезону в подобном режиме, и их Бог милует от таких травм. Решил, что изучу эту проблему, став тренером. И вот я пришел к Николаю Толстых, объявил ему, что чувствовать себя нахлебником у клуба мне больше невмоготу.

- "Динамо" - солидный клуб, неужели перспектива вернуть Лосева в состав команды дорого ему обходилась?
- Дорого-недорого, а ставка за мной сохранялась и 30 процентов премиальных от игр тоже получал. Небогато, но на жизнь вполне хватало. Про себя же я думал: мужик я или не мужик, сколько можно у клуба на шее сидеть? Неужели нового настоящего дела в футболе себе не найду? Тут-то бывший партнер по динамовской обороне Александр Новиков, принявший команду первой лиги "Интеррос", пригласил меня на должность тренера. И я с радостью согласился, хотя Толстых со своей стороны предлагал помощь в поступлении в Высшую школу тренеров. Но не могу я сейчас вот так сразу отойти от "живого", практического футбола, слишком многое еще связывает меня с ним.

- Но вот уже второй год эта связь очень тонкая, а сейчас и вовсе остались одни лишь воспоминания о минувших временах. Хотя, конечно, вспомнить есть в чем, ведь 232 матча, сыгранных только в высшей лиге чемпионатов страны, - не шутка. Какие-то из них, наверное, особенно запали в душу?
- Пусть простят меня динамовские болельщики, но самые памятные события в моей карьере футболиста связаны с олимпийской сборной СССР, с нашей победой в Сеуле. Все матчи олимпийского турнира запечатлелись в моей памяти чуть ли не с начала до конца, разбуди меня ночью, и сейчас могу пересказать их во всех подробностях.

- Но создается впечатление, что резонанс от первой олимпийской победы нашей сборной в 1956 году в Мельбурне был заметно сильнее и продолжительнее, чем от сеульской. Олимпийское золото 1988 года почему-то быстро потускнело. Испанцы, например, не устают напоминать о своем олимпийском триумфе 1992 года по малейшему поводу. При упоминании фамилии Феррер обязательно следует титул "олимпийский чемпион", то же самое и по отношению к Гойкоэчеа, Гвардиолы… А у нас о том, что, например, Добровольский - олимпийский чемпион, похоже, все забыли. Или это только кажется со стороны?
- Нет, так оно и есть на самом деле. На последний олимпийский бал, во время которого лучших спортсменов страны разных лет приветствовал президент России Борис Ельцин, из футболистов, чемпионов Олимпиады-88, почему-то пригласили одного только Склярова.

- Удачно женился. Ведь его супруга - тоже олимпийская чемпионка, гимнастка Наталья Юрченко. За компанию с ней, видимо, и на бал попал.
- Может быть, другое объяснение трудно найти, вообще у той нашей олимпийской сборной какая-то странная судьба. Недоброжелателей у нее с самого начала хватало, ее считали какой-то второстепенной. Когда мы обыгрывали всех соперников в товарищеских, а потом в отборочных матчах Олимпиады, это, похоже, особо не впечатляло наше футбольное руководство. Подумаешь, говорили, кого вы там опять обыграли, слабаков каких-то?

- Вы можете привести конкретные факты проявления недоброжелательства к олимпийской сборной СССР в то время?
- Могу, но не хочу. Ведь кто старое помянет, тому глаз вон. Пришлось бы называть имена. Ведь Анатолий Федорович Бышовец нередко приезжал на сборы с Лужнецкой набережной не в лучшем расположении духа, делился со мной, как с капитаном команды, своими невзгодами. Дальше этого не шло, огорчать ребят не хотели, но я-то в курсе дела. Сейчас вспоминать об этом нет никакого желания. Тем более что вопреки всему мы стали олимпийскими чемпионами.

- Предположим, кто-то не верил в звезду той олимпийской сборной, но неужели вы сами, футболисты, рассчитывали на столь грандиозный успех?
- Стопроцентной уверенности в победе, конечно, не было. Но ехали мы побеждать - это однозначно. Ведь недолгая предыдущая история нашей команды была победной, два года мы никому не проигрывали.
У нас достаточно быстро сложился костяк, определявший микроклимат в команде. Бышовец как-то ненавязчиво сумел привить нам этот победный дух, сплотить команду. Он не имел привычки настраивать игроков в плане "лечь костьми, но вырвать победу". Я и сейчас затрудняюсь сказать, как он это делал. Ведь до встречи с ним у многих из нас международный опыт был смехотворный. Но выходили на каждый матч и выкладывались с первой до последней минуты. Победный дух, словно бес, вселился в нашу команду еще в товарищеских матчах, вышибить его уже было невозможно.

- Это особенно отчетливо проявилось в двух завершающих матчах сборной СССР в Сеуле с командами Италии и Бразилии, когда вы первыми пропускали гол...
- Отыгрывались мы потому, что, во-первых, из пропущенного мяча трагедии не делали, во-вторых, на пути к полуфиналу успели осознать, что по своему уровню выглядим не хуже признанных фаворитов турнира, а в-третьих, привыкли биться до конца. И когда за 12 минут до окончания основного времени матча с Италией Добровольский сравнял счет, чрезмерного восторга это у нас не вызвало. Иначе просто не могло быть. Если 90 минут матча с итальянцами наше преимущество было заметным, и не более того, то в дополнительное время мы просто подавили соперников, Нарбековас и Михайличенко довели счет до 3:1, и лишь под занавес Карневале удалось скрасить поражение своей команды - 2:3.

- Почти то же самое произошло и в финальном матче с командой Бразилии.
- Бразильцы проиграли нам еще до начала матча. Мы приехали чуть позже них, смотрим, они все вывалили на поле с видеокамерами, смеются, позируют друг другу, словом, ждут не дождутся, когда им золотые медали вручат. Кстати, увидели мы их за час до финала... впервые. Посмотреть сборную Бразилии в деле нашим тренерам не удалось, а обещанная видеокассета с записью одного из матчей бразильцев до нас почему-то не дошла.
Установка на матч была короткой: поскольку в технике с соперниками тягаться бессмысленно, решено было отдать им инициативу и попытаться добиться успеха за счет быстрых контрвыпадов. Этот план удалось реализовать, раз за разом мы ловили бразильцев на контратаках, скорость оказалась нашим главным союзником в тот вечер. Помог нам и пропущенный на исходе первого получаса игры гол. Его забил Ромарио. После этого бразильцы еще больше разомлели. Когда Добровольский (с пенальти) провел ответный мяч, а Юрий Савичев (в дополнительное время) - второй, соперник уже не смог переломить ход игры.

- Ромарио тогда все-таки забил. Против него кто-нибудь играл персонально?
- Я играл. Хотя прямой такой установки не получал. Просто по ситуации на поле понял, что должен взять на себя опеку самого результативного бразильца. Было видно, что техник, дриблер он незаурядный, да и скоростью не обделен. В то же время, не сочтите за бахвальство, ничего существенного за весь матч Ромарио создать тогда не удалось.

- Но существеннее забитого гола трудно что-то придумать на поле...
- Гол мы пропустили в "криминальной" ситуации. Дима Харин вышел на перехват мяча, уверенно опережая соперников. Я все это видел и расслабился. Но в последний момент нашего вратаря грубо толкнули, мяч долетел до Ромарио, который послал его в сетку буквально с линии ворот.

- После победы над итальянцами с Тассотти, Феррарой, Криппой, Эвани, Рицителли, Карневале в составе и бразильцами, имена которых - Ромарио, Карека, Бебето, Таффарел, Жоржиньо - до сих пор у всех на слуху, нашу команду уже не считали молодцом среди овец?
- Похоже, наши спортивные руководители тоже постепенно уверовали в возможности сборной. Вообще-то уже после выхода в финал Олимпиады они объявили, что свою задачу мы выполнили. Даже с гаком. Тем не менее, к финалу все-таки запаслись шампанским. На всякий случай. Это было потрясающее шампанское, которого не отыскать, наверное, и во всех погребках Франции. Мы сходили с ума от счастья, купаясь в его янтарных брызгах. Мы заслужили его не только волей, характером.
Вот вы перечислили имена нынешних звезд европейской и мировой величины. Но в Сеуле их затмили наши Игорь Добровольский, Алексей Михайличенко, блестяще защищал ворота Дмитрий Харин. Ни в одной команде не было лидеров такого уровня, что в немалой степени и решило исход борьбы за звание олимпийского чемпиона.

- Но капитаном команды почему-то выбрали вас?
- Наверное, я постарше всех был, вот и выбрали. В футболе ведь, как в нормальном обществе, старших принято слушаться.

- Приходилось командовать на поле?
- Я по характеру не командир, скорее советчик. Много беседовал, особенно с самыми молодыми, объяснял, что Олимпиада - это огромный шанс проявить себя, может быть, единственный, последний (для меня-то она точно была таковой), на поле поддерживал, чтобы не падали духом из-за ерундового эпизода, подсказывал по ситуации, обрывал ненужные разговоры, реплики, ведь когда начинается базар, игра кончается.

- Как капитану команды, вам потом еще пришлось "нелицеприятно" объясняться по поводу этого успеха с самим президентом Бразилии.
- Спустя некоторое время после нашего триумфа я был приглашен в Кремль. Оказывается, президент Бразилии Фернандо Коллор де Мелло, прибывший в Москву, пожелал лично познакомиться с капитаном олимпийской сборной СССР. Так я попал на торжественный ужин, во время которого президент Советского Союза Михаил Сергеевич Горбачев представил меня президенту Бразилии. Он сначала устроил небольшой розыгрыш, сделал вид, что отказывается подать руку одному из "обидчиков" его команды, но потом, рассмеявшись, заметил: "Фортуна в тот день перелетела из нашей раздевалки в вашу". На что я ответил традиционно: "Везет сильнейшим".

- Для вас это был последний светлый эпизод, связанный с победой на Олимпиаде?
- Пожалуй, да, последний. Когда сломался, два года мыкался по хирургическим кабинетам, мой титул олимпийского чемпиона оказался никому не нужным. Хотя, может быть, сейчас время такое у нас, а может быть, общество такое.
Сергей Кирьяков, приехав как-то в отпуск из Карлсруэ, посмотрел, как я хромаю, и говорит: "В Германии ты бы первым делом хорошую страховку получил при такой травме. Плюс имя, звание олимпийского чемпиона... Вся страна тебя лечила бы, до конца жизни горя не знал...".

- Вы в обиде на судьбу?
- Нет, при всех своих несчастьях я благодарен ей. Ведь моей единственной мечтой в юношеском возрасте было попасть в команду мастеров. А судьба вон куда меня вознесла.

- Именно в юношеском, а не в детском возрасте?
- В детском я легкой атлетикой занимался, бегал на средние дистанции, даже во Всесоюзной спартакиаде школьников участвовал. А в футбол играл за дворовую команду, в своем родном городе Муроме, вполне приличную, кстати, команду. Четыре раза мы выигрывали первенство Владимирской области, выступали в зональных соревнованиях на призы "Кожаного мяча". Только лет в 15 меня подсмотрел где-то тренер муромского "Авангарда" Юрий Ладыгин и научил азам тактики. А то ведь я не имел никакого понятия, куда и когда бежать на поле, как открываться для приема мяча, в 17 лет меня уже пригласил во владимирское "Торпедо" Владимир Юлыгин, много поработавший со мной индивидуально. Я быстро усваивал уроки еще и потому, что компания во владимирском "Торпедо" тогда подобралась знатная, полкоманды москвичей - Кузьмин, Васьковский, Тукманов, Забиняк, Абрамов и другие, поигравшие в высшей лиге. Тогда вторая лига чемпионата была не чета нынешней, там игроки росли, как грибы после дождя. Я играл нападающим, забивал не сказать, чтобы много, но остроту нагнетать научился, на мне соперники частенько зарабатывали пенальти в свои ворота.
Уже в 1979 году Николай Кузьмин, бывший московский торпедовец, порекомендовал меня тогдашнему тренеру автозаводцев Владимиру Салькову, у которого было время познакомиться со мной в матчах сборной РСФСР перед турниром "Переправа". В то время у меня было приглашение еще и от "Спартака", а в "Локомотив" даже успел заявление написать. Но наша сборная неудачно выступила на "Переправе", и в Москве меня и Валентина Козлова из Рыбинска встречал только представитель "Торпедо".

- Сальков, помнится, сразу поверил в вас.
- Он увидел меня в своей команде правым полузащитником, 7 раз поставил за дубль, а 10 мая 1979 года я впервые вышел в основном составе на матч с ЦСКА. Мы победили - 2:1, и с тех пор я практически не выпадал из состава до конца сезона.

- Тем не менее, на следующий год места в нем вам не нашлось.
- "Торпедо" неудачно выступило в том первенстве, Салькову пришлось уйти из команды, вернулся Валентин Иванов, и грянули большие перемены. Большинство игроков, приглашенных Сальковым, рассчитали сразу. Мне Иванов предложил опять поиграть за дубль. Вновь "проявлять себя" в "Торпедо" мне что-то не хотелось. Тем более что появились предложения из команд первой лиги - "Шинника", "Кубани", "Факела"... Настойчивее других оказался тренер "Кубани" Владимир Михайлов, и я поехал в Краснодар. Но у Михайлова не сложились отношения с тамошним руководством, он вернулся в Москву, а мне советовал остаться. Однако и мне стало неуютно в Краснодаре, и, никому ничего не говоря, я махнул в Воронеж.

- В составе "Факела" вы словно заново родились как футболист.
- Это было хорошее время. Сначала под руководством Бориса Яковлева, а потом - Виктора Марьенко "Факел" шел по восходящей: 5-е, 3-е, потом 1-е место в первой лиге и выход в 1984 году в группу сильнейших. В четвертьфинале розыгрыша Кубка СССР того же 1984 года мы обыграли "Спартак", получили звания мастеров спорта.

- В "Факеле" определилось и ваше истинное футбольное призвание. Как это произошло?
- Однажды перед матчем в Ташкенте с "Пахтакором" получил травму наш правый защитник Андрей Шашкин. Заменить его оказалось некем, и Борис Евгеньевич Яковлев предложил сыграть на фланге обороны мне. После матча он поздравил меня с удачей: "Вот же оно, твое настоящее место в команде". С тех пор я - правый защитник. Наша оборона в те годы, а вместе со мной ее составляли Сергей Савченков, Олег Осипов и Шашкин, славилась в первой лиге. Если "Факел" открывал счет, можно было считать, что победа у нас в кармане. Я тогда был на вершине блаженства, считал, что достиг в футболе всего, о чем мечтал.

- Но судьба, как оказалось, приготовила вам новый сюрприз.
- Могу теперь признаться, не хотел я идти в "Динамо". Ведь от добра добра не ищут. Тем более в Москве я уже однажды обжегся... Однако пришло время решать армейский вопрос, отсрочки в связи с моей учебой в Воронежском филиале МОГИФКа кончились. Ладно, подумал, отслужу и вернусь. С главным тренером "Динамо" Эдуардом Васильевичем Малофеевым мы были знакомы. Возглавляя сборную СССР, он однажды пригласил меня на сбор еще из первой лиги. Сыграть не пришлось, доктор Савелий Мышалов осмотрел очередные швы на моем колене и запретил выходить на поле. Но тот вызов не прошел бесследно, больших футболистов удалось посмотреть, в одной комнате с Олегом Блохиным жил.
Начал я в "Динамо", как водится, с дубля, но уже через два тура дебютировал в основном составе, и в том, 1986 году мы едва чемпионами не стали, в двух заключительных матчах с киевскими одноклубниками были сильнее, но, тем не менее, уступили им, скорее всего из-за недостатка опыта (1:1 и 1:2).

- После таких успехов о демобилизации, о возвращении в Воронеж уже не мечтали.
- Забыл напрочь. Легко вписался в динамовский состав, почувствовал, что это совершенно новый уровень, и я, как ни странно, не выгляжу на фоне остальных белой вороной. Так оно и пошло. Потом капитаном команды выбрали. Эх, играть бы мне еще да играть. Ведь при тестировании как раз перед тем злополучным прыжком первым по всем показателям был...

- Но вам тогда уже 33 года стукнуло, возраст футбольного ветерана...
- "Дожил" я до таких лет в футболе во многом благодаря тому, что у тренеров никогда не было проблем со мной, а у меня, в свою очередь, не было проблем с подготовкой к матчам, с режимом. Не знаю, некоторые мучаются от всяческих запретов: того нельзя, этого... Меня же никогда не тянуло "на подвиги" вне футбольного поля, хватало эмоций и в его пределах.

- Переходы из атаки в среднюю линию, а потом в оборону дались вам легко?
- Если бы меня в обороне ограничили только разрушительными функциями, я бы, наверное, с тоски помер. Но каждый тренер - Яковлев, Марьенко, Малофеев, Бышовец, Газзаев - развязывал мне руки, давал простор мысли, импровизации, чувствуя, что меня тянет в атаку. В защите мне очень пригодились навыки форварда, постоянно искал момент для выходов вперед, помощи наступлению, вылазки к воротам соперников совершал регулярно, и потому чистым защитником себя никогда не ощущал. Скорее вольным стрелком, ответственным за свою зону в обороне.

- В какой момент футбольной карьеры вы решили избрать для себя в дальнейшем тренерскую стезю?
- Вообще я не привык с самого начала пропускать мимо ушей ни одного слова тренера, даже брошенного будто бы между прочим. Словом, играл, учился, но впервые серьезно задумался о профессии тренера, став капитаном олимпийской сборной СССР.

- Считаете капитанскую повязку первой ступенькой на пути к успехам в тренерском ремесле?
- Не хотел бы проводить какие-то параллели, на посмотрите: многие ныне преуспевающие наши тренеры в свое время были капитанами команд - Романцев, Садырин, Сальков, Газзаев, Аверьянов, не говоря уже о Константине Бескове. Целый отряд, так что о случайном совпадении тут вряд ли может идти речь.

Павел АЛЕШИН. Еженедельник "Футбол" №24, 1994


ТОТ, КОТОРЫЙ НЕ УЕХАЛ

Когда-то он был очень знаменит. Его приглашал последний советский генсек на кремлевский прием. Он получал значок "змс" с золотой олимпийской медалью - и наверняка думал, что продолжаться такое будет если не вечно, то долго. Но слава прошла. Общее обожание - тоже. Травма. ЦИТО. Конец карьеры. И начало новой жизни...

ЦИРК

- А ведь могли бы вы, Виктор Васильевич, прошлый год отработать главным в "Факеле". Что не сложилось?
- С тамошним президентом, Эдуардом Саенко, не нашли общих точек в плане... Да всего - начиная от подготовки и заканчивая селекцией. Столкнулся в Воронеже с людьми, каких никогда в жизни не видел. Футбола не понимают. Какие-то дикие "нетрадиционные" методы - то на ролики команду поставят, то в боксерские шлемы вырядят: "Никто такого не делал, мы первопроходцы..." Жалко было ребят, которых я привел в команду и которые такое увидели на первой же тренировке. Саенко на поле вышел, начал показывать, как правильно мяч останавливать. Мне что, поддакивать? Себя на смех выставлять?

- И как же он предлагал останавливать?
- Накати, говорит, мяч на ногу. Я пасую, он ногу выставляет - и мяч о вторую ударяется. Смысл такой: если одной ногой не остановишь, то другая поможет... Ребята на меня смотрят: "Виктор Васильевич, вы нас куда привезли?!" С первой же тренировки я из зала ушел, переоделся - и в Москву. Хотя поработать в Воронеже хотелось - условия прекрасные, база... Все там знаю, сам когда-то в "Факеле" играл. Потом уже работал в "Химках" вторым тренером, с "Факелом" сыграли - ко мне тамошние ребята подходят: "Да-а, Виктор Васильевич, такое только в кошмарном сне увидишь!" Устроили, рассказывают, в Португалии совместный сбор - "Факел" и женская команда "Энергия". Саенко заставил девчонку показывать, как надо мяч останавливать. И кому? Щеголеву, который за "Спартак" в Лиге чемпионов играл?

- За те деньги, что в Воронеже платят, могли бы потерпеть.
- Мне предложили зарплату 3 тысячи долларов. По меркам первой лиги - деньги небольшие.

ВЛАДИМИР

- Правда, что когда-то вы были главной надеждой легкой атлетики Владимирской области?
- Это громко сказано, хотя призером области в беге на 100 метров был. Но тянуло в дворовый футбол. Поселковая команда чемпионат Мурома выигрывала, три года подряд на зональные турниры "Кожаного мяча" ездила.

- И доигрались до владимирского "Торпедо"?
- Где поначалу ходил в отстающих - футбольного образования не хватало. А состав во Владимире был приличный - москвичи в возрасте, но с именами. Николай Кузьмин у нас доигрывал, нынешний директор торпедовской школы, Тукманов... Юлыгин, тренер, обожал с молодыми возиться, он и помог на ноги встать. Через год-другой уже ездил я на "Переправу" со сборной России. Анзор Кавазашвили ее тренировал. Я тогда не защитником был - правым нападающим! Забивал немного, мяча 2 - 3 за сезон, зато передач море делал... Но если забивал, то изумительные! Помню, передача зависла на линии штрафной - я в те годы по мячу-то нормально не бил, а тут с лета попал в дальнюю "девятку!" В высшей лиге за столько лет всего один забил - "Черноморцу". Тоже чудной - ка-а-к дал метров с сорока...

- Как вас столица приметила?
- "Переправа" - вроде рынка, все селекционеры съезжались. Оттуда через Москву домой возвращался, и прямо в аэропорту "Торпедо" перехватило. Отвезли в клуб, посадили перед чистым листом - пиши, мол, заявление.

"ТОРПЕДО"

- Команда непростая.
- Потрясен был! В Симферополе живьем увидел Гришина, Храбростина, Сахарова, Филатова, Юрина по прозвищу Матрос... Сидел с ними за столом - руки тряслись! Надо было соль ножичком взять, так до тарелки донести не мог. Они смеялись: "Расслабься..." 19 лет, аппетит хороший - торпедовским ветеранам после нагрузок есть не слишком хотелось, так они мне свои порции отдавали, а уж я-то все сметал... Матчей семь за дубль отыграл - и выпустили меня против ЦСКА на Песчанке в основном составе. Выиграть-то выиграли, но в той игре шнурки у меня порвались - бегу к бровке, мне новые дают. А у меня руки трясутся, вставить не могу! Тогда Миронов, авторитетнейший человек, нагибается и сам мне эти шнурочки заправляет... А тот сезон неудачно "Торпедо" отыграло, чуть не вылетели. Салькова в отставку отправили, Иванова поставили. От ребят, Сальковым приглашенных, начали избавляться. Мне Иванов четко сформулировал: шансов заиграть мало. С неважнецким настроением я после того разговора домой возвращался... Только тем утешался, что приглашений хватало.

- И с Москвой запросто готовы были распрощаться?
- А что меня с ней связывало, с Москвой? Холостой, жил в торпедовском общежитии на Трофимова - в любой момент мог сорваться. Весело жили, с удовольствием те времена вспоминаю. В "Торпедо" разговоры ходили об однокомнатной, но с приходом Иванова все разговоры притихли.

- Кто звал?
- "Факел", "Шинник", "Кубань". Я даже съездил в Краснодар, провел предсезонку, но город "не показался". Как ни упрашивало начальство остаться, взял тихонечко билет на самолет, слова никому не сказал - и в Воронеж...

- И думать не думали, что будете капитаном сборной?
- Трудно было представить... Хотя в сборную Малофеев пригласил из Воронежа, из первой лиги. С ГДР должны были встречаться. А накануне "Факел" с Кутаиси играл, и мне колено пробили. Только за тем в Новогорск съездил, чтобы Мышалов мои швы осмотрел и сказал: "Играть не может..." Зато поселили в номер к Олегу Блохину - представляете?! Я же только по телевизору его и видел! И еще событие - майку с гербом мне выдали. Но не верилось, что Новогорск, сборная, майка - это все для меня.

ПРИЗЫВ

- Какое впечатление на вас произвел Малофеев?
- Тогда мы даже не познакомились. Это произошло позже, когда в Воронеже у меня "армейский вопрос" встал... 27 лет, все отсрочки позади. И решили меня тихо спрятать в одну воронежскую часть. Присягу принимал в кабинете у командира. От ЦСКА прятали, но тут "Динамо" прознало, что я по их линии числюсь, во внутренних войсках, - и отреагировало директивой: немедленно в самолет! Хотели с базы забрать - пришлось через запасной выход бежать... Но я ведь уже присягу принял! Военные сказали: "Плохо кончится..." И первый секретарь обкома не помог. Дали мне билет до Москвы, двух милиционеров, чтобы не сбежал дорогой, - и вперед.

- Что же вы так в "Динамо" не хотели?
- Семья - в Воронеже, платили неплохо, все устраивало! Да и неизвестно было, в "Динамо" я попаду или рядовым в войска. Все на уровне разговоров: "Может, "Динамо" тебя заберет. А может, и не заберет..." Три дня держали на Преображенке, в части. Потом подъезжает к воротам "Волга" - и вылезает из нее Эдуард Васильевич. "Ну что, - говорит, - согласен играть в "Динамо"?" - "Всю жизнь мечтал, - отвечаю. - Только вытащите меня отсюда: больно уж непривычно с красными погонами ходить".

- Поладили?
- Мне с Малофеевым в радость работалось. Не заскучаешь. Умел человек команду встряхнуть, а уж она результат давала. Мог вместо установки притчу выдать: "Идет по джунглям стая павианов. Впереди вожак. Сбился с дороги, стая за ним и - с обрыва. Все погибли..." Смысл такой - в команде должны быть лидеры, но такие, чтобы "вели в правильном направлении". Но команду такое в самом деле заводило... Особенно, когда стихи Малофеев читал.

- Дошли мы с вами до "Динамо", а о "Факеле"-то забыли. О команде, где один Пимушин чего стоил.
- Большой игрок! Такие наперечет были, но сгубило его собственное отношение... Когда нормально к игре готовился - не остановить было, народ "на Пимушина" ходил. Как бежал, как с мячом обращался, какой удар с левой... В "Торпедо" перешел - в пяти матчах сразу три гола положил. "Спартаку", Дасаеву! А потом "звездную" поймал... Еще Крестененко у нас был одареннейший игрок. Не помните? На Кубке "Спартаку" в четвертьфинале три забил!

- Тогда и народ в Воронеже ночами за билетами выстаивал.
- Особенно в 84-м, когда мы в высшую выкарабкались. За сезонными абонементами с ночи очередь занимали, заборы жгли, чтобы не замерзнуть у касс... До сих пор вспоминают, как в 84-м мы на Кубке "Спартак" - 2:0 обыграли. Шесть раз тот матч по воронежскому телевидению показывали "по просьбам трудящихся"! Стадион 17 тысяч вмещал - а заявок было на 250 тысяч! Мне по городу пройти почти невозможно было: узнавали.

ТРИУМФ-88

- До Олимпиады мы в Индию отправились, на турнир памяти Неру. Бышовец меня пригласил. Он футболистов как подбирал? Пусть в ущерб игровым кондициям, но главное - чтобы человек в коллектив вписывался. В психологии изумительно разбирался, чувствовал каждого человека... Но дисциплина железная. В итоге сложилась команда, которую и тренировать-то не сильно надо было. Тактикой, конечно, занимались - но больше на тренерском чутье выигрывали. И дух у той сборной был: за два года полсотни матчей отыграли, и ни одного поражения!

- Но Олимпиаду вы открыли нулевой ничьей с корейцами...
- Блин комом вышел. Сами понимаете - накал, первая игра, волнение... Все наложилось. Слабо сыграли. А следующий матч - с Аргентиной. Вам, наверное, не надо представлять Аргентину? У нас одно очко. И задача - выходить дальше. Что делать? Собрались всей командой, сели: "Ну что? Чемоданы будем паковать или выводы делать?" В итоге Аргентину по всем статьям обыграли: вели - 2:0, в самом конце чуть ошиблись, пропустили... И почувствовали: на этой Олимпиаде обыграть можем кого угодно.

- Разговоры один на один Бышовец с вами вел?
- Он это активно практикует. Что ни сбор - по отдельности вызывает, расспрашивает...

- А игрок-то любит, когда с ним разговаривают.
- Конечно, любит! Да с Бышовцем вообще приятно поговорить на любую тему.. У Федорыча всегда дверь открыта была. "Можно к вам подойти?" - "Пожалуйста!" Пообщаешься - и как-то легче на душе становится...

- Годы спустя отношение к Бышовцу не изменилось?
- Еще теплее стало. И раскрепощеннее. Раньше, как ни суди, он был тренер, а я игрок...

- Тогда, в Сеуле, показалось: невозможное сделали?
- Мне, наоборот: ну выиграли и выиграли... Это сейчас об этом так вспоминают, потому что сборная давно ничего не выигрывала. Выбраться-то на Олимпиаду никак не можем. Уж выиграть ее никто и не просит, хоть бы поучаствовать...

- А Лобановский как-то сказал, что на Олимпиаде-88 не футболисты играли, а парикмахеры.
- Прекрасно помню. При том, что были там и Клинсманн, и Бебето, и Ромарио... Знаете, почему он так сказал? У них с Бышовцем постоянные трения были. Люди знающие сразу отреагировали: "Какие парикмахеры? Где?" На тогдашний состав итальянцев хотя бы посмотрите...

- А Гаджиев тогда в олимпийском штабе был тихим "научным работником"...
- Ну да... Он вообще человек "негромкий", Муслимыч. В том штабе люди славно друг друга дополняли. Но ни я, ни кто-то из ребят представить себе не могли, что когда-нибудь Гаджиев начнет сам успешно тренировать. Думали, он только высчитывать может что-то, графики чертить - кто сколько в этой зоне пробыл, сколько атак провел, какие "технико-тактические"... А видите, как вышло? Я смотрел на "Анжи", когда они только в высшую лигу вышли. Поразительно! Такая дисциплина - и в кавказской команде! Это очень непросто...

- Бышовец после Олимпиады говорил: "Трудно было представить, что кому-то можем проиграть". Подписываетесь?
- Когда проигрывали итальянцам в полуфинале минут за 12 до конца, все равно чувствовалось, что должны сравнять. Нагнетали, нагнетали... Дух-то за два года существования команды выработался. И никакой паники.

- И, наверное, впервые в истории нашу сборную так потрясающе судили.
- Да! Никакой предвзятости - даже в финале француз пенальти поставил без всяких проблем, хотя бразильцы и спорили. Я специально потом тот момент смотрел - Михайличенко через бедро бросили. Четко. А еще до этого мы кому-то аж два пенальти в одном матче били.

- Часто смотрите кассету с теми матчами?
- Посматриваю. Интересно - ребята такие молодые, я с капитанской повязкой, форма чудно смотрится... В какие-то моменты думаю - здесь вот надо было по-другому сыграть. Сразу вспоминаешь, что крикнул в каком-то эпизоде. И мысленно - снова там, на поле... Смотрю момент, когда Риццителли бил наверняка, а Харин взял каким-то чудом. Как бразильцам - 0:1 проигрывали, у них еще моменты были. Забили бы, громадные были бы у нас проблемы отыграться... А какие шансы уже мы в дополнительное время не использовали! Лютый, Михайличенко, Юра Савичев... Бразильцы вперед понеслись, им терять нечего. Забей мы - и все бы закончилось.

- Как Харин в финале на Кеташвили орал, помните?
- Кто ж такое не помнит? Хотя там кричали постоянно... Когда он Кеташвили матом на всю страну обложил, вы про тот момент? Матч, как мы после узнали, показывали по техническому каналу, без комментария, а за воротами микрофоны стояли. Но мы - то об этом понятия не имели! И, конечно, весь наш мат шел в прямой эфир... Здесь, когда вернулись, резонанс большой был.

- Серьезно?
- Еще какой! Устроили собрание... На адрес "Динамо" пришло письмо от учительницы: "Мы смотрели матч всем классом, и все это в эфире..." К Димке-то Харину эти микрофоны ближе всех стояли, нас в поле не слишком слышно, а его "рабочий подсказ" во весь голос шел. На том собрании вопрос встал: чуть ли не "заслуженного" с Харина снимать. Это же неправильно! Это Олимпиада, последний шанс для каждого! Харин сам мне потом говорил: "Я там ложился, кровь проливал, а с меня "змс" снимут за то, что ругнулся..."

КРЕМЛЬ

- Кстати, когда вам значки "заслуженных" вручили?
- На следующий день после финала. Там же, в Сеуле. Приехали мы в Олимпийскую деревню, в дом сборной СССР - там каждое утро линейка, чествуют чемпионов по всем видам. Нам тоже лавровые венки повесили, ленты, значки с удостоверениями раздали... Видимо, заготовлен был комплект.

- Накануне футбольного финала Олимпийская деревня другие победы праздновала. Как же вы готовились?
- А никак! Утром накануне финала Бышовец привез нас в Олимпийскую деревню из Пусана на автобусе. Поспали, пообедали, спускаемся вниз - а там шум, гам! Народу - не протолкнуться! Кто празднует, кто уезжает... Бышовец устраивает собрание: "Ребята, здесь интернациональный разврат, нам не дадут подготовиться!" Прыгаем в автобус и уезжаем в порт. На теплоход наш, "Михаил Шолохов". Там в каютах расселились по два человека - и спокойно готовились... Разминались на палубе. До стадиона час с лишним - смысла ездить не было. Палубу сеткой обтянули, чтобы мяч в море не улетал, и играли в теннисбол. Резвились. 10 футболистов на одной половине, 10 на другой - и мячик лупили...

- А что потом на теплоходе творилось, когда финал выиграли?
- Кстати, ничего особенного! Устроили праздничный ужин, руководство нам шампанское выставило. Выпили, друг друга поздравили. Ансамбль "Зодчие" был, Винокур - закончилось все концертом.

- Неужели не напились?
- Ну как - в меру... Нам с Анатолием Федоровичем вообще в Москву наутро улетать надо было. Ему как тренеру, мне как капитану. На торжественной линейке в Шереметьеве выступать...

- Что за "линейка"?
- Прилетел "олимпийский" самолет, в нем мы с Бышовцем, гимнасты, Сальников, Сабонис... Баскетболисты тоже ведь выиграли первую Олимпиаду за 16 лет. Сколько нас народу в Шереметьеве встречало! А команда наша тем же вечером прилетела.

- И потом вас повезли на встречу с Горбачевым...
- Нет, это позже было, к концу года ближе. Звонит мне домой Сальков: "Виктор, прилетел президент Бразилии, в честь него ужин - ты должен присутствовать". Шутите, отвечаю. Для меня это шок был: президент! Кремль! Возразить нечего, за последнее цепляюсь: "Мне надо мебель ехать покупать, квартира пустая..." Вот, Сальков отвечает, Горбачеву это и скажешь - что мебель нужна. И поехал я... Незабываемая, конечно, встреча. Сел в свою "восьмерку" - и прямиком в Кремль. Не часто, наверное, такие машины туда въезжают. Номера сверили, пропуск дали... Захожу во Владимирский зал - а там весь свет. И космонавты, и артисты. Все ходят, стены рассматривают. К кому бы, думаю, приткнуться? Вижу - знакомое лицо: Татьяна Самойленко, легкоатлетка. Напряжение чуть спало... Вышел человек какой-то, раздал схему зала, там крестиком место помечено, где сидеть будешь. Уже хорошо, думаю, не заблужусь. Тут ворота распахивают - и колонночкой в зал двигаем... Стоит бразильский президент, рядом Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной, переводчики. Подхожу к бразильцу, меня представляют: вот, мол, капитан той сборной, которая у вас золотые медали отобрала.

- И как гость отреагировал?
- Он уже руку для пожатия протягивал, а как это услышал, сразу убрал - в шутку, конечно: "В тот вечер Фортуна из нашей раздевалки перелетела в русскую..." Горбачев рядом улыбается. Тоже поздравил: "Молодцы, большое дело сделали!" А Раиса Максимовна после ко мне подошла: "Открою секрет - я болельщица, страшно за вас переживала..." Очень приятно, отвечаю, мы это чувствовали. Все культурно, словом.

- Сколько получили за Олимпиаду?
- По 6 тысяч долларов прямо в Сеуле нам раздали, в Олимпийской деревне. Еще по 12 тысяч рублей каждому на счет от Спорткомитета перевели уже в Москве. В то время это деньги были колоссальные. Знаю, что баскетболисты раза в три меньше нашего получили. А нам еще позволили вне очереди любую машину купить. За свои деньги. Хоть "Волгу", хоть "девятку". Я "Волгу" взял - и лет пять на ней отъездил.

- Наверное, когда все это получали, миллионером себя чувствовали.
- Да, казалось, теперь все нормально будет. И вроде не зря столько лет отыграл. Квартиру обставил, дачу купил... Главное, было ощущение: наконец-то за работу стали достойно платить. Но потом - 91-й год, и всех моих сбережений только на то хватило, чтобы машину заправить. Большой удар... А я как раз такую травму получил, что был совершенно нетрудоспособен. Не рассказать, как тяжело было. Вчера еще ни в чем себе не отказывал: и покушать мог купить, и что угодно, - а тут сразу пришлось ремешок затянуть. Жена не работала... Одно спасло - дачу продали. В Кубинке был у нас хороший дом, 50 километров от Москвы. Потом потихонечку начал как-то устраиваться. Слава богу, дома с пониманием ко всем проблемам отнеслись. Поддержали.

РАЗРЫВ

- А что за травма у вас была?
- В 92-м, накануне вылета в Воронеж, в Новогорске я сломался на тренировке. Оступился, треск, боль адская - и голень ушла в сторону. Полностью разлетелся правый коленный сустав. И мениски, и крестообразные связки, и хрящи, и все остальное... Меня с той тренировки Латыш на спине уносил. Тогда хороший снимок только за границей можно было сделать. Я его из Испании Миронову привез, тот посмотрел: "Хорошо, Витя, если ходить сможешь. О футболе забудь..." Связки износились так, что пучка разрыва Миронов увидеть не мог. Два года я после этого хромал. Две операции сделал, а в 94-м написал заявление и ушел из "Динамо". Только сейчас иногда за ветеранчиков выхожу. Так первая моя серьезная травма стала последней. До этого одни ушибы были - хоть никогда ноги не убирал. Мог бы, конечно, еще годика три поиграть...

- В той же Корее, куда вас зазывали.
- Да, по линии Совинтерспорта туда чуть не уехал. Корейцам из "Ильвы" нужны были защитник и вратарь. Рекомендовали им Валеру Сарычева и меня - ну и отправились на смотрины. 10 дней там пробыли, за Сарычева они сразу ухватились: "Вратарь!" На меня с сомнением смотрели - у нас, говорят, 48 матчей за сезон, шесть кругов, не выдержит... Хотя я кроссы лучше всех в команде бегал. "Еще один клуб тобой интересуется, - говорят. - Поедешь?" - "Нет, не поеду, наелся. Я вам не мальчик..." И все. Через полгода Сарычев в Москву заглянул, рассказал, как корейцы в обороне играют. Пять выходов один на один за тайм. Кричать бесполезно, только горло сорвешь. "Поехали со мной? Хоть порядок сзади наведешь..." Я согласился было, но тут как раз сломался... А Валерка там остался, вратарскую школу открыл. Собак есть научился, наверное.

- А в немецкий "Блау Вайсе" вместо вас Иван Яремчук уехал.
- Тоже история. Через год после Олимпиады "Динамо" поехало на зимний турнир по мини. Здорово сыграли, выиграли, а там и "Вердер" участвовал... Приглянулся я тренеру "Блау Вайсе". Тот спрашивает у Бышовца - когда можно забрать? "Хоть сейчас!" Анатолий Федорович тогда говорил: "У меня в "Динамо" сейчас одна задача - Лосева устроить. Чтобы года два за границей поиграл, заработал..." С Бышовцем вдвоем ездили в Германию, познакомились с президентом, обговорили личный контракт. Дело шло к подписанию.

- И вы уже видели себя в этой команде.
- Вот-вот. Даже с игроками перезнакомился. И подумать не мог, что начнет ставить препоны международный отдел "Динамо". Денег решили за меня снять! "Блау Вайсе" команда не слишком денежная, но нашли спонсора, чтобы 300 тысяч за меня заплатить и сделать покрытие в динамовском манеже. Вроде договорились, но потом нашим мало показалось. За 32-летнего-то защитника! И все сорвалось. Я даже выяснять не стал, кто именно виноват. Потом мог в Финляндию уехать. Газзаев в "Динамо" пришел, сразу сказал: "Вить, какие бы деньги за тебя ни давали - отпущу. Заслужил. Хоть бесплатно отдадим..."

- И остались вы единственным игроком той олимпийской сборной, кто так и не уехал.
- Да, все где-то были. Пусть сезон, но поиграли. Так получилось. Ничего страшного. Лютый в Германии остался, "мерседесами" торгует...

- А вы вместо Германии отправились в "Интеррос", помогать тренеру Новикову.
- Сразу же, как играть закончил, Новиков меня пригласил. Неплохая команда, первая лига, какие-то предсезонные турниры выигрывали... Закончилось все тем, что копеечные зарплаты футболистам выплачивать не смогли, на выезд за свои деньги ездили. Старшие скидывались. Как-то в Омск прилетаем - а нас 8 человек! Пришлось Новикову самому раздеваться, на поле выходить. И я бы вышел, кабы не ходил с палочкой после операции. Болельщики местные только к концу первого тайма разобрались, кричат: "Их меньше на два человека - и вы их обыграть не можете?!" В конце, помню, нас дожали... Могли мы с Сашкой плюнуть, уйти - ребят было жалко. Надеялись, что получат что-то по контрактам.

- Сейчас, годы спустя, о чем жалеете?
- Вспоминаю, как чуть чемпионом СССР не стал. 86-й год, "Олимпийский", игра с Киевом... Вдвойне обидно - необъективное судейство. И московский матч, и киевский Хохряков судил. В "Олимпийском" полный зал, ведем - 1:0, пропускаем дурацкий гол. Потом в киевские ворота чистейший пенальти не дает. По всем статьям должны были выигрывать! И по моментам, и по всему..

- Вы на правах ветерана потом в раздевалке Колыванову не объяснили, как надо моменты использовать?
- Да ну, парень-то сам как переживал... Да, какой он мяч не забил, помните? С Добровольским не поделили - а Добрик бы исполнил, точно. Жалко, жалко... Выиграй мы - и вторая игра не нужна. В Киев дубль бы поехал. А так всем понятно было, что в Киеве нас не отпустят. Так и вышло. 1:2 проиграли, а Колыванов забил уже никому не нужный мяч. После первого матча Малофеев, сам донельзя расстроенный, нас еще утешал: "Молодцы, ребятки, я на вашем фоне Киев и не видел. Где эти Белановы? Да вы съели их!" Так, кстати, и было. Малофееву вдвойне обидно стало - он не только чемпионство проиграл, но еще и Лобановскому. Который над Малофеевым смеялся и "не понимал", что такое "искренний футбол". А в московском "Динамо" еще очень не скоро соберут такую команду, какая была у нас в 86-м...

Юрий ГОЛЫШАК. "Спорт-Экспресс", 07.02.2003

 
"ПОСЛЕ ЧМ БОЛЬШЕ МАЛЬЧИШЕК ХОТЯТ ЗАНИМАТЬСЯ ФУТБОЛОМ"

В пятницу, 25 января 2019 года, 60-летие празднует Виктор Лосев. За несколько дней до дня рождения специалист в интервью официальному сайту РФС рассказал о работе в национальной команде Казахстана, дал прогноз на квалификацию ЕВРО-2020 и поделился впечатлениями от Чемпионата мира-2018.

- Насколько развит футбол в Казахстане?
- В "Кайрате" развивается современная инфраструктура европейского уровня: академия, база, стадион. Есть все необходимые условия. В Астане построена хорошая современная арена с искусственным газоном, есть уютный стадион в Актюбинске. В остальном инфраструктура отстает от европейских стандартов. Но все же главная задача для любой страны - развитие детско-юношеского футбола.

- Как оцените уровень чемпионата Казахстана? Сравните его с РПЛ. 
- Чемпионат Казахстана не очень сильный, если сравнивать с ведущими футбольными первенствами. В основном, между собой конкурируют "Астана" и "Кайрат". Остальные команды уступают в классе. На ведущих ролях в казахстанских клубах находятся иностранцы. В России за чемпионство борются пять-шесть клубов, в РПЛ совершенно другие скорости, уровень борьбы. Наши команды постоянно играют в Лиге чемпионов и Лиге Европы. В России много современных стадионов и качественных полей.

- Расскажите о самом ярком впечатлении от работы в Казахстане.
- Мы увидели страну, где уважают и чтят свои традиции, культуру. В Казахстане много замечательных открытых людей. Например, Каныш Кайдарович Аубакиров и Сеильда Икрамович Байшаков, которые оказали поддержку в трудные моменты, показывая характер и порядочность. Хочу поблагодарить и многих других работников Казахстанской федерации футбола. Но у медали всегда есть другая сторона: встречались люди, которые стремились навредить нашей работе: писали статьи в интернете, собирали подписи. Не буду называть фамилии, возможно они еще работают в федерации, но я абсолютно уверен, от таких людей никакой пользы казахстанскому футболу не будет.

- Перечислите основные проблемы футбола в Казахстане.
- Нужно четко расставить приоритеты между сборной и клубным футболом. Первенство страны проходит в угоду одному клубу. Например, перед официальным матчем с Румынией футболисты "Астаны" ушли в отпуск, а другие играли. Потом нам звонят из клуба, присылают письма с медицинскими противопоказаниями. За команду футболисты играть могут, а за сборную - нет. Я давно в футболе, знаю закулисные игры. Существовали также проблемы с логистикой и организацией тренировочного процесса в сборной. Из-за этого Казахстан неплохо начинал матчи, но уступал соперникам в скорости и выносливости после 60-й минуты. К примеру, перед игрой с Арменией у нас был семичасовой перелет на Кипр, мы провели там матч, а затем полетели в Ереван. В итоге не успели потренироваться и играть пришлось "с листа", хотя могли бы остаться в Казахстане и нормально подготовиться. Однако календарный план был утвержден тренерским штабом, который был до нас, ничего изменить уже было нельзя. Мы старались исправить ситуацию, организовывали сборы совместно с молодежной командой, пытались полностью перейти на недельные циклы подготовки. У нас было прекрасное взаимопонимание и сотрудничество с тренерским штабом "молодежки" во главе с Владимиром Никитенко, планировали создать научную и медицинскую группы для проведения тестов. Но затем начались нападки со стороны интернет-портала "Спорт.kz", который явно преследовал свои цели. Я понимаю, что атака была направлена на генксека федерации Аубакирова, который очень много сделал для казахстанского футбола. Он создал стратегию развития, ввел урок футбола в школе, провел множество встреч с представителями ФИФА и УЕФА, запустил проект "футбольный дом". Мы находились с ним в постоянном контакте, он всячески помогал нам в работе.  К сожалению, Каныш Кайдарович был вынужден уйти в отставку. Я был восхищен силой духа главного тренера сборной Казахстана Александра Бородюка, который не стал "выносить сор из избы" и публично рассказывать о внутренней ситуации, сложившейся в федерации. Отдельно также хочу поблагодарить и Аубакирова, он настоящий мужик.

- В какой футбол играет сборная Казахстана сейчас?
- Команда играет в техничный футбол, старается действовать с позиции силы. Но как только Казахстан начинает проигрывать в скоростной выносливости, сразу возникают проблемы. На мой взгляд, каждому сопернику будет тяжело играть с казахстанцами на выезде.

- Есть ли у команды явный лидер, звезда?
- Ярких звезд европейского масштаба нет, но сборная очень сильна командными действиями.

- Охарактеризуйте группу сборной России в отборе на ЕВРО-2020?
- Фавориты: Бельгия и Россия. Шотландия, Казахстан и Кипр будут бороться за третье место. Явный аутсайдер - Сан-Марино.

- Способен ли Казахстан побороться за путёвку на ЕВРО, преподнести сюрприз?
- Сборная Казахстана может преподнести сюрприз, но все же по моим прогнозам борьба развернется между Бельгией, Россией и Шотландией.

- Насколько тяжело нашей сборной будет играть в Астане?
- В Казахстане очень любят футбол. Там хорошие и преданные болельщики, которые всегда поддерживают свою сборную. На мой взгляд, в матче с Россией атмосфера будет особенной.

- Способен ли Казахстан обыграть Россию на своём поле?
- Очень важно то, как тренерский штаб Сборной России спланирует подготовку. Первая игра состоится в Бельгии, затем будет шестичасовой перелет в Казахстан. Разница во времени тоже играет роль. Нужно, чтобы футболисты сборной России успели восстановиться. Определенные трудности доставит и переход с натурального на искусственное поле. Однако решающую роль все равно сыграют мастерство и характер.

- Какое для вас самое яркое футбольное событие 2018 года?
- Самое яркое событие 2018 года - успешно проведенный Чемпионат мира в нашей стране. Сразу хочется отметить высокий уровень организации, гостеприимства, порадоваться строительству новых футбольных стадионов, аэропортов, дорог. В успехе мундиаля огромная заслуга РФС, ФИФА, УЕФА. Однако самое главное то, что теперь еще больше мальчишек хотят заниматься футболом.

БЕЛЯЕВ Максим Александрович

belyaevРодился 30 сентября 1991 года в Озёрах Московской области.
Защитник.
Выступал за «Торпедо» (Владимир) в 2011 году. Также выступал за «Локомотив-дубль» (Москва), «Локомотив» (Москва), «Динамо» (Брянск), ФК «Ростов» (Ростов-на-Дону), «Шинник» (Ярославль), «Арсенал» (Тула).
Дебют в «Торпедо» (Владимир): 19 августа 2011 года в матче «Торпедо» (Владимир) - «Мордовия» (Саранск) - 1:2.
Первый гол в «Торпедо» (Владимир): 22 августа 2011 года в матче «Торпедо» (Владимир) - КАМАЗ (Набережные Челны) - 3:2.
Всего в первенствах России в составе «Торпедо» (Владимир) провёл 14 игр, забил 4 гола.

Интервью 2011 года

О малой родине
Родом я из города Озёры Московской области, что расположен по дороге на Рязань в 150 километрах от столицы. Такая русская глубинка. Сам по себе город ничем особо не знаменит.
 
О семье
Простая семья - мама Татьяна Юрьевна, папа Александр Васильевич, есть ещё младший брат Сергей и младшая сестра Кристина. Все мы имеем непосредственное отношение к спорту. Брат, которому сейчас 17 лет, раньше занимался футболом, а теперь переключился на судейство, он - подающий надежды арбитр. Мама по специальности является бухгалтером, но на данный момент не работает. Отец тоже пока без работы, уделяет большое внимание детям. Сам он в прошлом футболист. Одно время он попадал в юношескую сборную РСФСР, играл за «Авангард» (Коломна), был на просмотре в ЦСКА, но после армии не продолжил свою спортивную карьеру. Кристина профессионально занимается волейболом, папа постоянно возит её на тренировки в ЦСКА.
 
О выборе вида спорта
Ещё в Озёрах с пяти лет я стал заниматься футболом и параллельно хоккеем. Вскоре встал вопрос, чему уделять больше времени. Выбор пал на футбол, хотя в тот момент последнее слово было за родителями. 13 сентября 1998 года меня отвезли на просмотр в московский «Спартак». Папа просто решил проверить мои силы. По результатам отбора я попал в число лучших. Моим первым тренером был Виктор Петрович Кечинов - отец известного футболиста Валерия Кечинова. Он меня сразу взял к себе и после первой тренировки выдал бутсы.
 
О трудностях
Тогда мы ещё жили в Озёрах и каждый день мотались в столицу. Это было довольно утомительно. Чтобы успеть на утреннюю тренировку мне приходилось вставать в 4 часа утра. Времена тогда были ужасные. Несмотря на это, мне удавалось хорошо учиться как в спортивной, так и в общеобразовательной школе. До второго класса я учился в Озёрах, а потом наша семья перебралась в Мытищи. Двухразовые тренировки, учёба, дорога - все годы проходили фактически вне дома.
 
О смене игрового амплуа
Начинал я на позиции нападающего, но со временем стал игроком оборонительного плана. Где-то в 9 лет решением тренера был переведён в защиту. В принципе, мне понравилось, и со временем я вжился в эту роль. Я постоянно играл в центре обороны. Большинство нынешних центральных защитников той же Премьер-Лиге раньше были нападающими и полузащитниками. Полученные навыки игры в атаке помогают мне до сих пор. В своё время на тренировках тренеры уделяли больше времени технике, а не той беготне, которая превалирует сейчас.
 
О детско-юношеских достижениях
Со «Спартаком» мы участвовали во многих турнирах, выезжали в турне по Прибалтике, Европе, один раз даже слетали в Японию. Медалей, вымпелов у меня немало, так как мы часто побеждали. Уже будучи игроком «Локомотива», меня признали лучшим в выпускной год. Кроме того, в составе юношеской сборной России выигрывал мемориал Гранаткина в Санкт-Петербурге. Также в «Спартаке», а потом и в «Локомотиве» становился чемпионом Москвы.
 
О переходе в «Локомотив»
Тогда мне было 13 лет, я стабильно играл за свой возраст, но из-за определённых нюансов пришлось уходить. Я был готов попробовать себя в любой другой столичной команде, а так как Сокольники и Черкизово располагаются совсем рядом, то первым делом отправился в «Локомотив». Потихонечку заиграл там. Правда, обычного для моего возраста контракта у меня не было. Поэтому, когда годы обучения остались позади, мы с отцом пошли к руководству, чтобы определиться с дальнейшей судьбой. И в июле 2008 года я подписал свой первый профессиональный контракт и через месяц попал в дубль железнодорожников.
 
О карьерном росте
В 16-летнем возрасте я дебютировал за дублирующий состав. Во время предсезонной подготовки к следующему первенству Ринат Саярович Билялетдинов стал доверять мне капитанскую повязку, чему я сам был приятно удивлён. И в 2009 году произошёл стремительный взлёт. Тот сезон я начал игроком основного состава дубля, чередовал капитанство с Семёном Фоминым, который играл в первом круге нынешнего первенства во Владимире. Летом же выяснилось, что в главной команде возникли проблемы в защитной линии и меня вызвали на кубковую игру в Хабаровске. Именно в том противостоянии я дебютировал в «Локомотиве». Тут же подоспела встреча в Перми, где в конце первого тайма Дмитрий Сенников получил травму, и Юрий Павлович Сёмин выпустил меня на замену. Весь второй круг я тренировался вместе с основной командой. Но тут возникли проблемы со здоровьем, отправился на операцию в Германию. После восстановления выступал вновь за дубль.
 
О дебюте в ФНЛ
После прихода Юрия Анатольевича Красножана в стан железнодорожников, места в основе мне не дали шанса завоевать, а мне хотелось играть на взрослом уровне. Так возник мой вариант перехода в Брянск, в середине января я отправился на сборы с «Динамо». Новая команда, новая лига… Между ФНЛ и молодёжным первенством существует колоссальная пропасть. Поэтому не всем удаётся закрепиться на новом уровне. На старте сезона три игры я просидел на скамейке, ибо шанс был дан более опытным игрокам, а потом в матче с «Балтикой» на выезде я вышел на поле. Ничья 0:0, потом такой же счёт с Астраханью и победа над «Аланией» 1:0. Но после матча с «Нижним Новгородом» я не попал в основу на поединок с владимирским «Торпедо».
 
О появлении во Владимире
Я предположить не мог, что «Торпедо» станет моим следующим коллективом. В Брянске произошла смена тренера, и мне было предложено искать себе новый клуб. Поступило предложение попробовать силы во Владимире, тем более, что город расположен ещё ближе к дому. Всё получилось удачно, и я подписал контракт с «Торпедо». 19 августа дебютировал в составе чёрно-белых, а через три дня звёзды буквально сошлись, и я сделал хет-трик в ворота «КАМАЗа». Вся страна видела эту встречу.
 
О матче «Торпедо» - «Мордовия»
Сейчас экспертный совет рассматривает этот поединок. Я был на поле и скажу одно: «Все эти необоснованные обвинения о его договорном характере – полный бред!» По такой логике любой матч можно подозревать. Мы играли против лидера с полной самоотдачей. Немного не получилось, немного не повезло - тот же Максим Зимарёв едва не сравнял счёт. И неизвестно, как бы тогда развернулся матч и что бы про него сейчас говорили.
 
О текущем моменте
Совокупность всех проблем дала о себе знать, и сейчас потеряли очень много очков. Есть вопросы по премиальным. Не хватает психологии, не хватает положительных эмоций. Повлиял и уход главного тренера Евгения Евгеньевича Дурнева, который всегда заряжал нас на победу. Не скажу, что мы упали в пропасть, но пропала даже доля везения в ряде поединков. В календарных матчах давит груз ответственности. В этом плане даже легче было играть против «Анжи». В оставшихся встречах будем бороться, биться.
 
О жизни во Владимире
Первое время я жил на базе при стадионе, сейчас сменил обстановку и снял квартиру. Родители остались, конечно, в Москве, брат учится в РГУФКе на первом курсе, я же студент того вуза, но уже четвёртого курса. Поэтому здесь один, девушки пока нет.  В свободное время хожу в кино, читаю, сижу в Интернете, в принципе всё абсолютно банально.
 
О планах
Контракт с «Торпедо» подписан до 1 июня 2012 года, потом наверно вернусь в «Локомотив». Постараюсь сделать себе имя сначала в России, а там видно будет. Я одержим футболом и ставлю перед собой цель играть в английской Премьер-Лиге с её силовым, динамичным и жёстким футболом. Моя мечта - «Манчестер Юнайтед».



СУЧИЛИН Владимир Викторович

suchilinРодился 22 января 1950 года в г. Кольчугино, Владимирская область.
Полузащитник.
Воспитанник кольчугинского футбола.
Выступал за «Мотор» и «Торпедо» (Владимир) в 1971-1975 и 1980 гг. Также выступал за «Металлург» (Кольчугино), «Торпедо» (Москва), «Спартак» (Кострома), «Локомотив» (Горький).
Дебют в «Моторе» (Владимир): 24 апреля 1971 года в матче «Труд» (Воронеж) - «Мотор» (Владимир) – 0:0.
Первый гол за «Мотор» (Владимир): 13 июня 1971 года в матче «Мотор» (Владимир) - «Машиностроитель» (Подольск) - 1:0.
Всего в первенствах СССР в составе «Мотора» и «Торпедо» (Владимир) провёл 196 игр, забил 44 гола.
Чемпион СССР 1976 (осень) года.
За сборную СССР сыграл 1 матч.
Скончался 2 ноября 2014 года в Москве. Похоронен 6 ноября 2014 года в г. Кольчугино.
 
ТРИ ВОПРОСА О "ТОРПЕДО"
 
В январе 2000 года в Москве проходил турнир ветеранов памяти И.А.Нетто. Владимир Сучилин - один из его участников - провел в 1988 году сезон в нижегородском "Локомотиве".

- Как вы оказались в "Торпедо"?
- В 1975 году, когда я еще выступал за владимирское "Торпедо", у меня были три конкретных приглашения: из "Зенита" и столичных "Локомотива" и "Торпедо". Это - не считая команд первой лиги. Хоть я и в Ленинград уже ездил, переговоры там вел. Но выбор пал на автозаводцев. Точнее - не пал… Золотухин Иван Васильевич, - царствие ему небесное! - который тогда тренировал Владимир, сказал, что по стилю игры мне больше всего подходит московское "Торпедо", и посоветовал именно эту команду. Поговорил я с Юрием Васильевичем Золотовым - и решил остановиться на "Торпедо".

- Самое яркое впечатление от игровых лет в "Торпедо" и самый памятный матч?
- Наверное, все же самый первый год - 1976-й, - когда мы стали осенними чемпионами. И команда была хорошая, и ребята подобрались все примерно одного возраста. Я считаю, для каждого игрока чемпионство остается в памяти. Золотые медали - они особые. Не зря говорят, что можно стать экс-рекордсменами в спорте, а чемпионами остаются навечно. Плюс в том же году поездка в составе экспериментальной сборной Союза в Южную Америку на две игры в Аргентине и Бразилии. Тогда ее возглавлял Николаев, да и Симонян, старший тренер национальной команды, с нами ездил. А в том составе были, например, Сережа Ольшанский, с которым мы сегодня на поле встречались, Гонтарь, Казаченок, Долматов Олег, Чесноков Юра… Что же касается самого памятного матча в составе "Торпедо", то я помню концовку того самого осеннего первенства 1976 года. Играли мы в "Лужниках" с донецким "Шахтером". И за три минуты до конца матча меня сбивают в штрафной горняков. Одиннадцатиметровый. Кому бить? Ответственность-то большая. В итоге пошел Женька Храбростин. Забил. А потом рассказывал, что страшно боялся. Весь бледный был, волновался очень. Ведь фактически после этой победы мы стали чемпионами страны.

- Что для вас "Торпедо"?
- Для меня это не просто название одной из команд, за которые я выступал. Это - нечто большее, что словами и не опишешь. Конечно, это и особый торпедовский дух, который… (Улыбается, подбирая нужные слова.) Он, похоже, даже с годами из нас не выветривается. Вот выходим в матчах ветеранов и так же, как и раньше, бьемся за победу. Уж больно мы проигрывать не любим. Поэтому всегда стараемся играть до конца. "Торпедо" – это и есть "Торпедо"!

Владимир ЕРГАКОВ. 23.01.2000


КАК ДЕЛА?

- Как из провинции в Москву пробились? Дело случая?
- Я бы не сказал. Сколько себя помню - всегда с мячом. В "Кожаном мяче" даже финал области выиграли. Весь подъезд мне помогал тогда номер на майке рисовать.

- И в армии в футбол играли?
- Служил во Владимире. Нас, футболистов, в части было трое. И мы практически не служили, а играли. Это были внутренние войска: зэков перевозили из тюрьмы до вокзала и на суды.

- Вы тоже?
- А как же! Правда, футболистам автоматы давали незаряженные: боялись, вдруг стрельнем случайно куда-то. Мы же на стрельбище ни разу не ездили.

- Владимир - областной центр, а "Торпедо" всегда играло во второй лиге. Наверное, каждый раз ставили задачу выйти в первую?
- Когда пришел Золотухин, три года - с 73-го по 75-й - пытались выйти. Играли в переходных пульках - в Риге, Харькове. Но каждый раз чего-то не хватало. Скорее всего, денег...

- Побеждали те, кто судей заряжал?
- Точно. Одно место хозяевам сразу отдавалось. Деньги решали многое. Судьи так сплавляли! Правда, когда пришел Золотухин, стало полегче - его все-таки знали.

- Так как переехали в Москву?
- В 75-м здорово отыграл. 16 мячей забил, да еще десяток пенальти сделал. Приглашали в "Локомотив". Я к ним в Баковку ездил, заявление написал. Потом, когда играли в Риге на пульке, подходил Завидонов, селекционер из "Зенита". Приглашали из Кишинева, из Запорожья... В результате получилось три заявления: в "Локомотив", "Зенит" и "Торпедо".

- Колотова перещеголяли! У того два заявления было - чуть не дисквалифицировали.
- Да и меня хотели. Ходил в спорткомитет с начальником "Торпедо" Юрием Васильевичем Золотовым. Но по-мирному решили вопрос. Поверили, что дело не в деньгах - "Торпедо" ведь команда заводская, небогатая.

- В первый же год вы стали осенним чемпионом СССР.
- В предпоследней игре принимали "Шахтер" в Лужниках. Никак не могли забить - 0:0. И минуты за три до конца я вошел в штрафную, и меня сбили. Кому бить? Сахар (капитан "Торпедо" Владимир Сахаров. - Прим. Т.Д.), кажется, отказался. Говорят Храбростину: бей! Я отвернулся, да и все, по-моему, тоже. Храбрый подошел бледный, но забил, и мы стали чемпионами.

- Почему ушли из "Торпедо"?
- За дубль играл и получил разрыв паховых мышц. Три месяца не мог ходить, нога посинела от паха до колена!

- Редкая травма...
- Думал, пройдет. А вот стал бить штрафной и... Но восстановился, начал играть, и тут Сальков меня, Серегу Гришина и Валерия Филатова освободил. Поехал во Владимир - я там в институте учился.

- Вы в Костроме играли в 81-м и с 84-го по 87-й. Куда два года делись?
- Раньше были доплаты в командах. Все числились слесарями, токарями... Было так и во Владимире, в "Торпедо". И когда я уже играл в Костроме, раздули вокруг этого дело. Какой-то заказ был, наверное. И человек семь из игравших во Владимире дисквалифицировали на два года.

- Как же вернулись после двух лет простоя?
- Мне уже 34 было. Но уговорили. И играл в Костроме еще три года. Потом Мирзоян принял Горький и взял меня туда. Я отказывался: "Ну что ты, Багратыч! 38, заканчивать пора". Но стал играть. Причем под нападающими, хотя в Костроме был последним защитником. А на следующий год пришел Овчинников, вызывает меня: "Володь, я не могу, чтобы игрок был на год старше меня". Он ведь с 51-го. И я ушел.

- На что живете сейчас?
- Работаю в футбольной школе "Буревестник" на стадионе "Искра" около Ботанического сада. За ветеранов поигрываю - тоже что-то зарабатываю.

Дмитрий ТУМАНОВ. "Спорт-Экспресс", 23.05.2003



ИВАНОВ Вадим Геннадьевич

ivanov vadimРодился 17 июля 1943 года в Нижнем Тагиле.
Защитник.
Воспитанник железногорского футбола.
Выступал за «Торпедо» (Владимир) в 1974 году. Также выступал за «Локомотив» (Красноярск), «Динамо» (Москва), «Спартак» (Москва), «Днепр» (Днепропетровск)
Дебют в «Торпедо» (Владимир): 26 апреля 1974 года в матче «Полад» (Сумгаит) – «Торпедо» (Владимир) – 0:2.
Первый гол в «Торпедо» (Владимир): 12 июня 1974 года в матче «Торпедо» (Владимир) - «Уралан» (Элиста) - 2:1.
Всего в первенстве СССР в составе «Торпедо» (Владимир) провёл 37 игр, забил 1 гол.
Чемпион СССР 1969 года.
2-кратный обладатель Кубка СССР (1967 и 1971 годов).
За сборную СССР сыграл 1 матч.
За олимпийскую сборную СССР сыграл 2 матча.
Скончался 6 ноября 1996 года в Вологде.


ОПЕКАЮ ЦЕНТРФОРВАРДА

Из всех соперников больше всего забот защитникам в футболе доставляет центральный нападающий. Любой его удар по цели может оказаться решающим - ведь центрфорвард действует в самой опасной зоне, прямо перед воротами.

По своему футбольному амплуа я обязан погасить активность центрфорварда, пресечь его атаки, выключить его из игры. Ибо я - передний защитник, которому тренер обычно дает задание опекать наиболее опасного нападающего.

Вот, к примеру, три форварда: Гиви Нодия из тбилисского "Динамо", Анатолий Бышовец из киевского "Динамо" и Эдуард Стрельцов из московского "Торпедо". Много ли общего в манере их игры? Каждый своеобразен, оригинален. И каждый исключительно опасен для ворот противника.

Нодия постоянно выискивает слабые места, щели в обороне и устремляется в них. Скорость его бега и маневров удивительно высока. Он поспевает на все передачи, прострелы. Всегда набегает на вратаря, принимающего мяч, и, стоит тому чуть замешкаться или выпустить на секунду мяч, - гол .неминуем. Нодия опасен именно тем, что опережает защитника в решающий момент и первым оказывается у мяча. Защитнику играть против тбилисского форварда нужно исключительно внимательно, не упуская из виду ни мяч, ни нападающего. И постоянно проверять правильность оборонительной позиции.

Эдуард Стрельцов - отличный организатор атак. Его основное достоинство - точный, остроумный и неожиданный для защитников пас, которым он выводит партнеров на ударную позицию. При случае он и сам не упустит возможности забить гол. Удар его меток и силен (сила удара по мячу 960 кг). Опекая Стрельцова, защитник должен построить свою игру так, чтобы не дать центрфорварду принять мяч вблизи штрафной площадки. И даже не только принять. Лишь один раз коснувшись мяча, Стрельцов уже может наделать неприятностей обороне.

Анатолий Бышовец - игрок другого плана. Если он получит мяч, то прежде всего попытается обвести защитника и сам прорваться к воротам. С мячом он расстается неохотно. Поэтому главная задача защитника - не дать Бышовцу оказаться лицом к воротам. Нужно сторожить его, стоя за спиной вплотную. Но если защитник упустил время и дал Бышовцу время развернуться и с мячом набрать большую скорость, - тут уж держись...

К каждому из этик оригинальных центрфорвардов мне приходилось приспосабливаться в матче. Каждый доставлял немало хлопот. Опекать каждого было по-своему трудно. Взять, например, Стрельцова. Казалось бы, его держать не так уж сложно, поскольку он не может безостановочно бегать, как, скажем, его партнер Михаил Гершкович. Но даже и со стоящим на месте Стрельцовым нужно держать ухо востро.

Посмотрите на снимки. Они сделаны в первом тайме нашего матча со столичными торпедовцами в первом круге минувшего чемпионата страны. Тот матч 20 июля мы, спартаковцы, выиграли со счетом 2:0. Какие проблемы вставали передо мной при опеке Эдуарда Стрельцова?

ivanov vadim 02Положение на снимке 1 я коротко прокомментировал бы так: опекать Стрельцова трудно именно потому, что он стоит на месте. Это необычно. Непривычно для защитника. Стрельцов умеет резко выходить на свободное место для получения мяча, а из статичной стойки можно с одинаковым успехом сделать рывок в любую сторону. Попробуй предугадай, куда задумал открыться центрфорвард и когда сделает это? Тут нельзя ни на секунду ослаблять внимания, хотя и можно сделать вид, что ты спокоен.

ivanov vadim 02 1Тут (снимок 2) хотя бы время начала активных действий центрфорварда ясно - в момент выполнения штрафного удара или чуть раньше его. Всё мы - и я, и Стрельцов, и Геннадий Логофет, и Гершкович - смотрим на торпедовца, выполняющего штрафной. Пытаемся по разбегу и взгляду бьющего угадать, куда пошлет мяч. Хорошо, если форварды тоже не знают намерений бьющего, - тогда мы в равных условиях. А если они договорились заранее, куда направлять и где принимать мяч? Тогда форварды имеют фору перед защитниками. Здесь нам нужно быть особенно сосредоточенными, настороженными, внимательными.

ivanov vadim 02 2В этой позиции (снимок 3) не обойтись без подстраховки. Александр Ленев обыграл нашего полузащитника и движется с мячом к штрафной. Оставлять мне своего подопечного или нет? Играй я, как раньше, в "Динамо" - пошел бы на прорвавшегося соперника, а моего подопечного взял бы под присмотр Виктор Аничкин или Георгий Рябов. Здесь же, в "Спартаке", у нас другой уговор: на прорвавшегося соперника выходит наш свободный защитник Абрамов, я же всегда остаюсь со своим подопечным. Вот и в позиции на снимке я касаюсь Стрельцова локтем, чтобы не прозевать его внезапный рывок, тем более что здесь он может резко стартовать в любом из трех направлений - налево, направо и к нашей штрафной.

ivanov vadim 02 3Стрельцов побежал направо (снимок 4), к боковой линии. Я устремился следом за ним. Имеет ли право центральный защитник освобождать центральную часть поля? Не ослабит ли это оборонительных построений команды?
На этот вопрос односложно не ответишь. Если защитник играет строго персонально со своим подопечным, то пойдет за ним в любую точку поля. Если команда обороняется по зонному принципу, то защитник останется в центре. А по какому принципу действует спартаковская оборона? Скорей всего - по комбинированному.

Несмотря на то, что обычно играю против определенного центрфорварда, я не придерживаюсь строгой персональной опеки. Если центрфорвард уйдет играть на край, я его не преследую, а остаюсь в центральной зоне. Сюда все равно переместится кто-нибудь из форвардов - не захочет же противник оголять самое выгодное для атаки место!

Другое дело, если мой подопечный открывается на край для получения мяча, как в моменте на четвертом снимке. Тут я обязан его преследовать и стремиться сыграть на опережение - в момент приема центрфорвардом паса отбить мяч.

ivanov vadim 02 4На снимке 5 - момент после навеса мяча на нашу штрафную площадь. Я успел головой отбить мяч, но не сумел удержаться на ногах после силовой борьбы со Стрельцовым. В этом форварде более 90 кг веса, и сталкиваться с ним не так уж приятно. Но все же главное сделано - угроза по центру поля отражена.

Кстати, об игре головой ,в обороне. Защитник обязан опередить форварда, подпрыгнуть на долю секунды раньше того. Находясь сзади или сбоку нападающего, защитник взлетает вверх раньше, а когда на тот же мяч прыгает форвард, то непременно касается защитника, как бы наталкивается на него, и высота прыжка нападающего снижается.

ivanov vadim 02 5Опять Стрельцов выходит на свободное место (снимок 6). Он начал резать угол и натолкнулся на меня. Я бежал вдоль штрафной и не стал уступать форварду дорогу. Какую-то секунду мы напряглись в силовой борьбе. Контакт с защитником лишил центрфорварда свободы маневра, и мяч ему не достался.



Вадим ИВАНОВ
Журнал «Спортивные игры», 1970

leon kelme mania sports fnl